Глава императорской гвардии ждал, когда соберутся толпы народа. Он сидел верхом на гнедом жеребце и носил все свои регалии: головной убор из львиной шкуры и накидку с украшенной кожаной вставкой, закрывавшей его грудь. Под плащом он носил тунику из волнистого зеленого шелка и брюки чисто белого цвета. Его щит был украшен бронзой, а на плече, помимо меча, висела винтовка Веттерли М1870.
По обе стороны от него кто-то бил в негарит, огромный военный барабан, чей глубокий, гулкий гул призывал людей покинуть свои предприятия, свои дома, свои поля. Как только толпа собралась, всадник отдал команду, и барабанщики умолкли. Внезапная тишина была почти шокирующей.
Райдер снял Леона с плеч, но продолжал держать его маленькую руку, когда всадник начал говорить.
“Я уста твоего императора Менелика, Царя царей, Льва иудейского. Услышь меня!”
Внимание толпы было настолько сосредоточено, что казалось, они даже перестали дышать, чтобы прислушаться.
- Враг пришел из-за моря. Он прорвался через наши границы, чтобы уничтожить наше Отечество и нашу веру. Я позволил ему захватить мое имущество и вступил с ним в длительные переговоры в надежде добиться справедливости без кровопролития. Но враг отказывается слушать. Он продолжает продвигаться вперед. Довольно! С Божьей помощью я буду защищать наследие моих предков и силой оружия отгонять захватчиков. Пусть каждый человек, обладающий достаточной силой, сопровождает меня! А если нет, то пусть помолится за нас!”
Как только Герольд Менелика закончил говорить, он тронул поводья своего коня и вместе с барабанщиками последовал за ним, пробираясь сквозь толпу к дворцу. Толпа быстро рассеялась. Бегуны и всадники уже будут на пути в региональные столицы и рыночные города с копиями прокламации и подробностями о том, где и когда их собирать.
“Ну вот, наконец-то до этого дошло, - сказала Эмбер.
“Это было неизбежно с того момента, как ты рассказал Менелику о договоре, - сказал Райдер.
Прежде чем Эмбер успела возразить, что вряд ли справедливо винить ее за всю войну, они услышали, как кто-то зовет Шафран по имени. Они увидели довольно пожилого белого человека, который шел к ним через площадь. Шафран была первой, кто признал его.
- Юрий Александрович! Пенелопа, любовь моя, это доктор, который помог маме в ту ночь, когда ты родилась.”
Пенелопа вдруг застеснялась и спрятала лицо на шее матери.
- Доктор, как я рад вас видеть!- Сказала Шафран.
“Как и я тебя. И тебя, маленькая Пенелопа.- Он протянул палец, чтобы погладить девушку по щеке, и она наградила его короткой ослепительной улыбкой. “Но я должен поговорить со всеми вами. До меня дошли слухи в Санкт-Петербурге, что ваш инженер Билл Питерс - совсем не тот человек, каким мы его считали.”
“Мы знаем, - просто ответила Эмбер. “Он пытался похитить меня и украсть наше серебро, но при этом погиб.”
Доктор удивленно моргнул. - Билл Питерс действительно существовал, - сказал он, - но, кажется, он умер в Богемии несколько лет назад.”
- Пойдемте с нами, доктор, - сказал Райдер. “И мы расскажем друг другу все, что сможем.”
•••
Три месяца спустя армия Менелика одержала свою первую победу. Майор Пьетро Тозелли и его люди были пойманы Авангардом Менелика в тридцати милях впереди остальных итальянских войск в Амба-Алаги и убиты. Пенрод винил генерала Аримонди за его туманные приказы, а итальянских телеграфистов-за то, что они еще больше их испортили. Он обвинил Пьетро в том, что тот удержал свою позицию с тысячью человек, когда понял, что авангард Армии Менелика состоит по меньшей мере в двадцать раз больше. Но Тозелли ожидал подкрепления и полагал, что ему приказано удерживать свои позиции. Марш Аримонди и его людей, наступавших на Амба-Алаги, а затем возглавлявших боевое отступление обратно к Мекелле с травмированными остатками сил Тозелли, был замечательным актом военного мастерства и храбрости.
Пенрод мог бы взорвать форт в Мекеле и продолжать отступление до тех пор, пока Аримонди не присоединится к войскам Баратьери, но генерал этого не сделал. Мекель был полон ценных припасов, и он полагал, что форт станет прекрасной базой для будущих наступательных действий против туземцев.
Он оставил гарнизон в тысячу двести человек под командованием капитана Гальяно.