Михаил Степанович взял утку и, сопровождаемый собакой, скрылся за ближайшей скалой.
Охотник вернулся и уселся на прежнее место.
— Какие же кости вы видели? — спросил Павел Андреевич.
— Шут их там разберет, какие они! Всякие! — ответил, закуривая трубку, Свирид Онуфриевич.
Палеонтолог молча поглядел на него одним левым глазом, затем зажмурился.
Воцарилось молчание. С мертвенно-белых стен не скатывалось ни камешка, не доносилось ниоткуда даже шуршания легкого песка или земли, струйкой сбегающих то и дело в других горах. На синей полосе неба не белело ни облачка.
— Чтоб ей лихо стало, этой дыре! — сердито проговорил наконец Свирид Онуфриевич. — В ушах даже трещит, так тихо! Хоть бы кузнечик проскрипел или птица какая пролетела! Павел Андреевич, да вы живы или нет?
— Жив, — отозвался палеонтолог.
— Чудные какие сибирские места!
— Чем?
— А птиц певчих совсем нет нигде. У нас, Боже мой, сколько их! Чего хочешь: воробьи, сороки…
— Это у вас певчие птицы?
— А то какие же: съедобные, что ли?
Павел Андреевич приподнялся на локте и устремил глаза с заискрившимися в них насмешливо-веселыми огоньками на Свирида Онуфриевича.
— А лошадей своих, скажите, вы куда причисляете: к певчим или к съедобным животным?
Охотник сначала не понял насмешки, но, взглянув пристальней на как будто серьезное лицо палеонтолога, рассердился.
— Вы что, опять меня разозлить хотите?
— Сохрани Бог! Я только интересуюсь новым подразделением птиц!
Вероятно, Павел Андреевич успел бы довести до белого каления своего собеседника, если бы в ту минуту не показались две быстро приближавшиеся знакомые фигуры — Михаила Степановича и Ивана Яковлевича. Старый ученый озабоченно спешил впереди и широко размахивал руками.
— Где письмена? — спросил он, остановившись около лежавших и озираясь.
— Дальше, — отозвался из-за спины его Михаил Степанович. — Свирид Онуфриевич проведет нас.
— В поход, когда так, господа, нечего терять времени! воскликнул Иван Яковлевич, бодро начиная взбираться на подъем.
Компания двинулась за ним.
Тропка, перевалив через взгорок, пошла вниз. Стены по бокам начали сближаться и повышаться, путники, казалось, углублялись куда-то в самые недра земли.
— Мы в тартарары идем или ближе? — спросил Павел Андреевич, еле поспевая вперекачку за остальными.
— Сейчас придем! — ответил Свирид Онуфриевич.
Иван Яковлевич между тем уже почти бежал. Через несколько минут он вдруг скрылся за скалой, точно провалился сквозь землю. Михаил Степанович поспешил за ним и очутился в довольно широкой долине, где уже стоял и оглядывался старый ученый. Дорога, приведшая их туда, осталась позади, в узкой щели, прорубленной от неба до земли в отвесах известняка. Два таких же тесных ущелья отходили вправо и влево от нее.
— Куда теперь? — с недоумением спросил Иван Яковлевич.
— А вот… — Свирид Онуфриевич ткнул вперед своим толстым пальцем, — пещера здесь за камнями.
Ученые обогнули громадную глыбу, лежавшую близ горы, но никакого отверстия за ней не оказалось.
Павел Андреевич завздыхал и укоризненно устремил на охотника единственный глаз свой — другой уже начинал запухать и окружаться краснотой.
— Что за притча! — произнес Свирид Онуфриевич. — Тут она была, чтоб ей провалиться! Впрочем, нет, вон где! — он решительно указал на противоположную сторону. — Там, там, наверное там!
Но и «там» не оказалось даже подобия пещеры.
— О Господи! — с напускным трагизмом воскликнул обливавшийся потом палеонтолог. — Драгоценнейший наш, вы видали сто пещер здесь, покажите же нам хоть одну наконец!
Свирид Онуфриевич смущенно оглядывался.
— Да должна она где-то быть здесь!
— О да, где-нибудь есть…
— Здесь немудрено забыть место! — заступился добродушный Михаил Степанович. — Смотрите, какое однообра-разие, — точно нарочно набросал кто-то эти глыбы везде!
— Еще бы! — оживившись, воскликнул охотник. — Разумеется! Да вы погодите, я сейчас отыщу! — и с неожиданной для всех легкостью он вскочил на ближайшую глыбу и, перепрыгивая с камня на камень, побежал, оглядывая скалы.
Иван Яковлевич, не проронив ни звука, с тем же серьезным видом уселся на камень; примеру его последовали и остальные.
Минут десять все молча созерцали эквилибристические упражнения своего спутника, с ожесточением скакавшего по наваленному в беспорядке известняку. Наконец коренастая фигура охотника остановилась, выпрямилась и замахала платком.
— Сюда! — долетел зов его. — Здесь она!