— Вино и вода. На случай если ваше величество пожелали бы пить его на парсудский манер, разбавленным.
— Портить благородный напиток водой, это сродни копрофагии. — буркнул я, и, повернувшись к внутренним покоям громко позвал Румиля. — А ты иди, князь, отдыхай. Я тобой сегодня доволен.
Едва успел выйти Папак, как на пороге нарисовался и поваренок, крепко прижимающий к груди коробчонку с Князем Мышкиным и щурящийся на яркий свет — дожидаясь кастеляна я свечи в «прихожей» зажег.
— Чего звал, дедушка? — он зевнул. — Ой, прости, брат — я в потемках не разглядел, что ты монах. Думал — тоже слуга.
— Невелика разница, богам служить, или господам. — хмыкнул я. — Садись вон, поешь. Тебя же только обедом наказали — а вот поужинать прямо сюда и принесли, пока кошачьей нянькой служишь.
— Ух-ты! — Рунька восхищенно уставился на поднос. — Это мне все? А откуда?
— Тебе-тебе. Кастелян-распорядитель принес — ты же сегодня на особо ответственном посту, не каждому Блистательному царского кота обиходить доверят, — вот он и расстарался. Лопай давай.
— Сам князь Артави? Скажу кому — прослыву вралем. — ответил мальчик, но упрашивать себя не заставил, и приналег на пищу, не забывая притом подкармливать и кота.
— На вино только не налегай, рано тебе еще. — пробурчал я.
— Угмум. Тут вода ешть. — прочавкал поваренок.
Наконец мальчик насытился и сыто откинулся на спинку стула.
— Все, не голодный больше? — пацан лишь отрицательно помотал головою в ответ. — Ну тогда давай котенка, и иди спать.
— Ик. Нельзя, мне велено было только лично царю его отдать. — отдуваясь ответил он.
— А, ну да. — согласился я. — Погодь.
Сходив до кровати, на которую бросил опостылевший за день венец, я нацепил золотой ободок на голову и вернулся к Руньке.
— Так лучше? — окаменевший от испуга мальчик едва нашел в себе силы, чтобы кивнуть. — Ну тогда давай кота и иди отдыхай.
Поваренок мухой вылетел из апартаментов, стоило лишь коробке с Князем Мышкиным оказаться у меня в руках. Ну никакого, понимаешь, к монарху почтения — зато завтра всем будет рассказывать, что ужинал с царем.
— Ну что, кот? — я вытащил Мышкина из коробки, погладил, а тот замурлыкал и прижался ко мне. Скучал, хвостатый… — Пойдем что ли спать? Завтра тяжелый день. И послезавтра. И все оставшиеся вообще…
Проснулся едва начало светать. Нет, не от старческой бессонницы, каковой у меня нет, а от того, что мне обгрызают нос. Мохнатый мурлыкатель, который всю ночь провел у моей щеки, на подушке, завернувшись сам в себя, проснулся, и решил что остальным прочим дрыхнуть тоже нечего, а то скучно ему, понимаешь.
— Кот, не наглей. — пробормотал я, ухватив его правой рукой под брюхо и передние лапы, и убирая от своего лица. — Еще и петухи не пели.
Свисающий с ладони звереныш аккуратно ухватил меня зубами за косточку на запястье и поглядел озорным взглядом — кто еще тут кого поймал, мол, это надо посмотреть.
— И только мявкни мне, что тебя тут не кормят, хышник комнатный. — я опустил Мышкина себе на живот и высвободил руку.
Хвостатый князь-союзник вертикально взлетел вверх из положения лежа, приземлился на все четыре лапы, выгнув спину и распушив торчащий вверх хвост, после чего галопом рванул к краю кровати, сиганул с нее, и с топотанием умчался куда-то в глубины царских апартаментов.
— Не кот, а какой-то егозец. — со вздохом сел я.
Чего без толку валяться, если все одно растолкали?
Первый день своего царствования (вчерашний все ж таки не в счет, поскольку на его начало я еще корону не заполучил, да и вообще обоснованно в таком исходе сомневался) я начал с очень важного дела. С посещения уборной.
Не знаю как уж в феодальных замках, дворцах разных там Карлов, Фридрихов и Луёв — я в них не живал, — а Ежиное гнездо оборудовано самым натуральным ватерклозетом. Не совсем таким, правда, как это сейчас принято в нашем мире, до концепции фаянсового брата тут не додумались как-то, но принцип тот же. Наклонный дельтовидный… ну, наверное все же унитаз вмурованный в пол — было у нас нечто подобное в армии, — над которым стоит тяжеленное даже на вид, обитое бархатом кресло с здоровенным отверстием в седушке. Понятно зачем оно там.
— Дожился. Даже в сортире на троне восседаю. Царь в любом месте, понимаешь. — хмыкнул я и до упора повернул рычажок для слива.
Снизу раздался громкий шум текущей воды, а мои ноги и голую задницу в дырке окатило брызгами. Вот так я первый раз за все свое правление не рассчитал и подмочил себе… репутацию.