— Полагаться — и даром не надо. Главное, что бежать им оттуда будет некуда. А уж если кто три года на новых территориях проживет, тех и простить можно, а? Кого к каторге приговорили, тоже под это дело можно запрячь… Ты обдумай все это.
— Могу лишь склониться перед вашей мудростью, государь. — вроде бы как искренне ответил князь Тимариани.
— Своей обзаводиться пора. — вздохнул я. — А не чужой кланяться. Ладно, если это все…
В двери Зулик замешкался, притворил ее и повернулся ко мне:
— Я утратил ваше доверие, мой царь? — прямо спросил он.
— С чего бы такие мысли? — ответил я вопросом на вопрос.
— Вы делите созданную мною службу на части, выводите половину из моего подчинения…
— Ну, во-первых, я вывожу их обе из твоего прямого подчинения, а докладываться они тебе будут. Во-вторых, делать это надо постепенно, а не прямо вот сейчас и немедленно. В-третьих, доверие тут вовсе не при чем. Ты-то сам можешь хоть святее Солнца быть, но когда-то, да помрешь. И где гарантия, что во главе единственной, не имеющей конкурентов службы не окажется втершийся в доверие враг? К чему это приведет объяснять надо?
— Простите меня, государь. Это гордыня говорит во мне. — князь поклонился и вышел.
Хорошо что о планах создать еще армейскую и флотскую разведки я ему не сказал. И так разобиделся и не поверил — к гадалке не ходи.
— Величество, князь Латмур ожидает. — это снова Тумил нарисовался.
— Приглашай уж. — вздохнул я, убирая кондиции в ящик стола.
Командир Блистательных выглядел как огурчик — а ведь в вине себе вчера не отказывал. Вот закалка у мужика! Побольше бы мне таких философов…
— Проходи, капитан, присаживайся. — я приглашающе махнул рукой. — Что у тебя там?
— Государь, все перемещения по службе среди Блистательных утверждает царь, а последние месяцы болезни вашего брата этому не уделялось должного внимания. Накопились некоторые изменения, которые надобно утвердить… если вашему величеству будет это угодно. — Железная Рука выложил на стол свиток. — Кроме того, сегодня вечером пятеро кандидатов будут держать экзамен на вступление, и если бы вы почтили нас своим присутствием…
— Это непременно. — я просмотрел запись (небольшую, на самом деле).
Большинство имен ничего мне не говорили, однако факт перемещения Касца в полусотники и жалование Ваке звания десятника я с удовольствием отметил. Кажется мы с моим личным Тревилем мыслим сходно, что не может не радовать.
— Тебе такое имя как Вартуген Пузо что-то говорит? — поинтересовался я, не отрываясь от чтения.
— Да, повелитель, я знаком с этим достойным купцом. Он из богатейших людей Аарты, и один из немногих негоциантов, что имеет свои торговые суда, а не фрахтует для перевозок скарпийские или рулиннойские.
— Молодец какой. Тогда завтра на после обеда ничего не планируй — поедем его дочку сватать.
Командир Блистательных ничего не ответил. Причем сделал это так выразительно, что его молчание, казалось, можно было пощупать — настолько оно оказалось ощутимо.
— Что? — я поднял глаза от свитка. — Опять не слава Солнцу что-то?
— Я, конечно, не вправе давать вам советы в таких вопросах, государь, но не слишком ли это большая честь для простого купца? — очень аккуратно подбирая слова произнес Латмур. — Вартуген, безусловно, достойный человек, но многие в Ашшории будут уязвлены, коли он станет вашим тестем.
— Моим кем?!!
Я, наверное, минут пять после этих слов капитана хохотал — под конец аж икать начал.
— У-у-уморил! Ах-ха-ха! Ик! Кхе-кхе! — икота легко и непринужденно перешла в кашель, а на глазах выступили слезы. — Ты… Ой, не могу! Ты решил, что я жениться решил? А-ха-ха-ха-ха! Помру сейчас… У-у-у-у, все. Дай отдышаться. Спасибо, развеселил. Не помню, когда последний раз так смеялся. Нет, дорогой князь, у меня таких планов нет. А вот Вака из Трех Камней к его дочери дышит весьма неровно.
— Простите, государь. — смутился капитан. — Я вас превратно понял.
— Мне, конечно, лестно, — продолжая посмеиваться сказал я, — что ты полагаешь, будто я сохранил юношеский пыл, и едва взойдя на трон все свои мысли сосредоточил на девичьих прелестях, но — нет. Сам я жениться не собираюсь. А вот сосватать девицу для своего гвардейца — отчего нет? Тем более службу Вака мне сослужил знатную.
— За то ему и представление на десятника написано. — Латмур кивнул на свой свиток. — Не возгордится ли он, если сам царь ему невесту поедет сватать? Прикажите, и я устрою все сам.
— Да я, видишь ли, ему уже обещался… К тому же, коли этот Вартуген такой знатный купец, ему мое участие в сватовстве будет только на пользу, верно?