— Наврали вам, повелитель. — с солдатской прямотой ответил командир гвардии. — Ничего такого видного во мне не было, обычный кандидат.
— Ну-ну, полно скромничать. — усмехнулся я. — Заслужить уважение заков своими познаниями — это дорогого стоит. Изложи-ка мне вкратце, в чем суть философии телесников.
Оказалось — ничего такого особенного и оригинального местные умы не придумали. Обычные философы призывают развивать ум, священники — духовность, а каждый десятник норовит гонять подопечного в хвост и в гриву, чтобы не был задохликом. Ничего удивительного нет в том, что в неспокойном приграничье нашлись люди, попытавшиеся срастить между собой интеллектуальное и физическое воспитание, подведя под это, до кучи, религиозный базис — организовали нечто наподобие греческих гимнасиев для молодежи… И едва не разорились в тот же день — у князей лишних денег для вложения в инновационную разработку не нашлось, местное население каким-то невиданным богатством не отличается (соответственно и самообеспечение школ телесников идет мимо кассы), а армейцы вообще не поняли, на кой им такая головная боль, как образованный и привыкший к размышлениям солдат.
В целом можно сказать, что у ребят тупо не срослось: в граничных княжествах еще существовало с пяток школ телесников — в крупнейших городах, — а за их пределами такая философия оказалась не шибко востребованной.
— Жаль. — резюмировал я. — Хорошее было начинание — я бы поддержал. Коли ты все еще имеешь сношения с философами этой школы, а паче того бы сам трактат написал…
— Куда уж мне?.. — смутился капитан.
— А вот как раз тебе-то — хоть куда. По сути своей, чем учение телесников отличается от того, чем ты и твои подчиненные заняты каждый день? Разве одним лишь мастерством владения оружием славятся царские гвардейцы? Я тебе уже и название для труда придумал: «Путь Блистательного».
— До определенной степени это так…
— Так кто же лучше всех опишет этот путь, как не их командир? — прервал я Латмура. — Так что, уж будь добр, озаботься. Не прошу от тебя свитка размером с простыню, но вкратце, тезисно, так как ты мне сейчас излагал — надо. Тем более, что я нынче за ужином встречаюсь с главой гильдии переписчиков, — распорядись, кстати, чтобы его сразу ко мне препроводили, как придет, — будет дополнительная тема для беседы.
— Я, государь, сомневаюсь, что каждого воина можно наделить разумом, достойным хотя бы философа-ученика. — вздохнул князь Девяти Столбов.
— А не надо всех. Достаточно обучить тех, кто к этому способен. Вот тебя хотя бы взять… Знаниями и воинским умением, а не чем-то одним из этого, ты завоевал уважение врагов. И даже породнился с вождем закского племени — так?
— Так. — не стал спорить с общеизвестным фактом Железная рука.
— А не было бы у тебя этих знаний, шиш с маслом тебе бы это удалось. Кстати… Ты с родней в степи отношения все еще поддерживаешь?
Латмур немного поколебался перед тем как ответить — буквально секунду, не дольше.
— Очень редко, ваше величество, особенно в последние годы. Я… уважал своего тестя, но мы не были близки, а когда умерла Томирис… — капитан тяжело вздохнул. — К тому же под конец жизни Скитраб сильно сдал, его племя начали теснить, а сейчас, когда Зелеными Конями управляет его внук и мой племянник по жене, Тимн, их и вовсе прижали к отрогам Щумских гор, по ту сторону от Лиделла, и просто так туда теперь даже весточку не отправить.
— Это нехорошо, когда родственников прижимают. — покачал головой я.
— Нехорошо, повелитель. — не стал спорить командир Блистательных. — Но — такова жизнь. Кто-то кого-то постоянно прижимает. Богатый — бедного, сильный — слабого, большой — маленького… Особенно это характерно для степняков, которые постоянно сражаются за лучшие пастбища промеж собой.
— Да уж, сомневаюсь, что в предгорьях такие уж офигенные пастбища.
— Что делать? Род Зеленых Коней проиграл много схваток, и, если хочет выжить, должен или сокрушить врагов, или податься под руку кого-то из буюруков, что посильнее. Победить они не могут.
— А чего ж не могут-то? Народу мало осталось?
— Народа?.. — князь невесело усмехнулся. — Ну, пару сотен бойцов Тимн, может, и наберет, если считать с подростками, а что толку-то? Пастбищ нет, добрых лошадей — нет, торговать нечем, руду в горах добывать заки не умеют, а значит доспехов и оружия нет. С одним же дедовским акинаком много не навоюешь.
— А если ему с вооружением помочь? — уточнил я.
— Ну, если помочь… Простите, государь — это даром что ли?