— Но мы ничего такого не делаем. — ответил Латмур. — Безусловно, у командиров приграничных отрядов бывают свои люди за кордоном, и купцов, что возвращаются в Ашшорию, они спрашивают о том, что те видали, но то, что описали ваше величество… Насколько я знаю, чем-то подобным занимается Зулик, князь Тимариани.
— Хреново. — резюмировал я. — И это я вовсе не о том, что секретов от побратимов в принципе не бывает. У него ведь шпионы-то кто?
— Понятия не имею, государь. — категорическим тоном произнес капитан. — Никогда не интересовался.
— Так я тебе скажу. Это купцы и дипломаты. Много они в военном деле смыслят? Нет, я понимаю, что посланцы наши, они князья, представители воинского сословия, но вот, положа руку на сердце — ты бы доверил командовать хотя бы сотней, скажем, Папаку из Артавы?
— Я бы предпочел, чтобы он, буде ваше величество направит его в мое распоряжение в походе, занялся организацией обоза и фуражировки. — дипломатично отозвался Железная Рука.
— Вот и я о том же. Не под то их разум заточен, князь, не на те вещи они обращают внимание. К тому же они видят лишь то, что происходит в столице и иных больших городах, но не ведают, что происходит за их пределами. А вот кабы были у нас верные люди во вражеских армиях, да лучше всего — близ командиров, дабы вызнавать их планы, а буде война — и устранить их могли в решающий момент…
— Как — устранить? — не понял капитан.
— Физически. — благостным тоном пояснил я. — Ножом там, ядом, или удавкой, например. Чтобы враг остался без руководства.
— Это как-то неблагородно, государь. — в некотором ошалении произнес Латмур.
— Благоро-о-о-одно… — со вздохом протянул я, выбираясь из кресла и направился к окну. — Благородство — это, конечно, здорово, только…
В царском кабинете окна — узкие, но высокие и стрельчатые, имеются в двух стенах. Одни выходят, в теории, на порт Аарты, но поскольку Ежиное Гнездо стоит на горе, то разглядеть корабли и причалы можно лишь высунувшись из окна по пояс, а так через них открывается прелестный вид на море.
Из других же окон обзор открывался на дворцовый сад, верхушки стен замка, выглядывающие из-за зелени, изрядный участок верхнего города, и далекую гладь Великой Поо, со снующими по ее поверхности лодками и кораблями. К этим-то окнам я и подошел, поманив за собой командира Блистательных.
— Что ты видишь, князь? — спросил я его.
— Сад. — пожал плечами он. — Караулы гвардейцев. Стены. Дома. Реку.
— А я вижу город. Не самый большой в мире, но все же город — столицу страны, населенной трудолюбивыми и гордыми людьми, жизнь, покой и достаток которых мы с тобой обязаны охранять. И, скажу я тебе по секрету, похрену им, этим людям, насколько мы честны и благородны, пока их не убивают, не насилуют и не грабят. Играть в благородство хорошо, когда за тобой никого нет, когда отвечаешь ты только за себя. А я отвечаю за несколько миллионов человек, и такого баловства, как исключительно честное и благородное отношение к соседям позволить себе не могу. Сожрут. И ладно бы меня одного — я старый, мне недолго осталось, — а их ведь, — я кивнул в сторону города, — сожрут тоже. Хочешь ты увидеть, как твоих соплеменников убивают и превращают в рабов? Нет? Ну вот и не морочь мне голову.
— И вы желаете, чтобы обустройством такого дела занялся я? — посмурнел Латмур.
— Нет. — ответил я. — Хочу чтоб ты мне нашел человека, который этим займется. Из армейцев, и, желательно, чтобы не был связан ни с кем из владетельных.
— Да, тут нужен кто-то верный, почитающий лишь вас, государь… — задумчиво произнес капитан Блистательных.
Кажется, он обрадовался тому, что такую неприятную работу можно спихнуть на кого-то еще.
— Почтение его мне никуда не впилось, потому как пустыми поклонами даже деревянный кол в землю не забьешь. Для этого нужно бить по нему лбом. А это больно. И не каждый сможет. Умный нужен, в первую очередь, и изворотливый, а еще опасный. Прямо как змея.
— Я поразмыслю над тем, кто мог бы удовлетворить ваши требования, повелитель. — слегка поклонился князь.
— Ты, кстати, напрасно полагаешь, что тебя минует чаша сия. — я усмехнулся, указывая князю на кресло, и сам вернувшись на свое место за столом. — Пусть и несколько под иным соусом, но подобную задачу тебе все же придется исполнять.
— Не стану лгать, будто меня это так уж радует. — вздохнул капитан. — Все мое естество бунтует против подобного.
— А ты держи естество в узде, не мальчик чай уже. — гаденько хихикнул я, повергнув князя в смущение. — К тому же второе мое к тебе дело прямо связано с твоими обязанностями как капитана гвардии.