— Срочно надо сделать его величеству промывание. — донеслись до меня взволнованные голоса лекарей.
— И отворить кровь.
— Быть может лучше пиявок поставить?
— Благовония! Благовония-то! Вдруг отравление легочное?
— Идиоты! — гаркнул я, выходя из кабинета для утренних раздумий и медитаций. — Не можете отравленного царя от обожравшегося отличить!
Вот вам когда-нибудь встречалось выражение «немая сцена»? Так это была она.
— Ну, что тут за паника? — утренний понос мне, разумеется, любви к ближним и мягкости характера не прибавил. — Не собираюсь я помирать пока, не дождетесь.
— Государь, мы… — неуверенно начал Папак.
— Вы-вы. — кивнул я. — Перекормили царя. Я ж в монастыре и в дороге привык к пище грубой и простой, а ты, голубчик, удумал меня закармливать вкусностями и деликатесами. Вот желудок и расстроился — ничего странного и удивительного тут нет, — можешь вон у лекарей спросить.
Медицина дружно поспешила подтвердить мои соображения и восхититься государевой мудростью и глубокими познаниями во врачебном деле.
— От брата Шаптура нахватался, в обители еще. — отмахнулся я от роя льстецов. — Кстати, где он? Его ж к Кагенову одру вызывали, а среди пришедших меня спасать я его что-то не наблюдаю.
— Он… тут. Недалеко. В монастыре близ Аарты. — сообщил Папак. — Его туда преподобный Йожадату определил.
— А ты определи обратно во дворец. И… — я прислушался к звукам в коридоре. — Да, скажи князю Латмуру, что никто меня не отравлял, а то вон, слышу уже, Блистательные несутся по коридору. Не меньше десятка. А я сейчас.
С этими словами я вновь укрылся в санузле и захлопнул перед носом кастеляна дверь.
— Ваше величество, вам надобно непременно выпить настой шалфея! — донеслись до меня выкрики дворцовых врачей, обеспокоенных перспективой потерять клиента номер один.
— Лучше будет рисовый отвар!
— Чушь и ересь! При желудочном расстройстве полагается отвар ромашки!
— И сырой моркови натереть непременно!
— Повелитель! — зычный голос Железной Руки заставил лекарей умолкнуть. — Царевичей нет ни в их покоях, ни где-то еще во дворце!
— На речке поищи, рыбачат они с Тумилом и Энгелем. О-о-о-о, Солнце, я же столько не ел… Дворец уже весь на уши поставил?
— Я немедленно взял под усиленную охрану покои царевен, когда меня известили о… вашем недуге, хм. — пари держу, главногвардеец сейчас мерил Папака уничижительным взглядом.
— Вашими стараниями о этом недуге скоро будет знать весь город, и в летописи я войду под именем Лисапет Засранец. Ух, боги мои, неужто я сказкой про Айболита себе такое накаркал?.. Врачам скажи, чтобы не спорили, чем меня потчевать, а готовили все и побольше. Не хватало еще у Вартугена Пузо в гостях обгадиться.
К возвращению внуков с рыбалки похабный недуг отступил, а я уже буквально по самые брови налакался различных отваров — хоть бы один вкусный оказался, блин!
— Дедушка, тебя что, отравили? — первым в комнату влетел Утмир, за ним, с суровыми лицами, стремительным шагом проследовали Асир, Тумил и Энгель.
— Жрать надо меньше, тогда и отравлений никаких не будет. — флегматично отозвался я, размазывая по тарелке сваренную на воде кашку с небольшим добавлением меда. — Как порыбачили?
— Да ну, разве же на Поо рыбалка? — пренебрежительно отозвался Тумил. — Вот у нас, в Долине Ста Благословений, это да. Так, едва половину мешка натягали.
— Зато я во-от такенного леща поймал! — не согласился с ним младший царевич, демонстрируя размеры рыбы. — И Асир такого же.
— Это хорошо. На кухню отдайте, ими сегодня и отобедаем. А теперь брысь переодеваться и завтракать.
Тумил, выходивший последним, на миг задержался в двери и обернулся ко мне.
— Величество, точно все нормально?
— Еще один! — я всплеснул руками. — Не травил меня никто, на разносолы налегать надо было меньше. Иди, ешь, нам тут до обеда надобно еще к одному купцу сгонять, дочку его для Ваки буду сватать.
— Ага. — парень кивнул, а затем почесал в затылке. — Тогда надобно зелеными перевязями озаботиться. Я князю Папаку скажу. Так точно не яд, величество? Ты уверен?
— Вот брат Шаптур приедет, его и спросишь. — я зачерпнул каши и с тоской поглядел на содержимое ложки. — А от меня отстань.
— Шаптур? Это хорошо — будет с кем в джетан сыграть. — заулыбался мой стремянной.
Какая трогательная забота о монаршем здоровье, блин-компот!
Латмур прибыл аккурат к тому моменту, когда я разделался с диетической кашкой-малашкой: в вызолоченном чешуйчатом доспехе, островерхом шлеме с плюмажем и чешуйчатой же бармицей, при мече в богатых ножнах, с накинутым на плечи долгополым синим плащом, расшитым царскими ежами, с аккуратно подвитыми волосами и усами — красавец-мужчина, хоть сейчас устраивай свадьбу ему, а не Ваке, — а также с двумя длинными зелеными лентами в полторы ладони шириной, небрежно перекинутыми через согнутую левую руку. Кажется — шелковыми.