На «предавших» их подельников тоже неласково поглядывают, кочерыжки. Ничего, сила нынче за мной — сейчас их можно всерьез не опасаться. Не было у них резервного плана, а если и был, то только у Тоная Старого. А он от борьбы отстранился… пока.
Отравить его что ли, чтоб спокойней мне спалось?
Министры и высшие чиновники… Ну, этих можно сфотографировать и на обложку книги Перумова «Земля без радости» помещать — будет самое то. Царь новый, главнюк новый, усидеть на своих местах хочется, а как да под кого прогибаться еще неизвестно… А и Хефрен с ними со всеми — пущай Зулик с этой лаврушкой пока расплевывается.
Ну и послы, конечно — как представителей августейших коллег за свой стол не позвать? Сидят вон, четверо сычей, жрут в три горла каждый… Мирельский, инитарский, парсудский (а по факту — бантальский), да скарпийский — больше постпредов у нас никто не держит, одноразовыми посланниками обходятся.
Заочно-то я с каждым из них знаком — зря что ли с Зуликом семнадцать дней бок о бок ехали? Ему, как заму Кагена по дипчасти много чего было рассказать — только успевай уши подставлять.
Вот, к примеру, посол царя Оолиса, пати-мирза Киас Синепес (это фамилия такая) — преинтересный тип. Невысокий, худощавый, по мирельской моде стрижен коротко, эдакий седенький мальчик. В Аарте сидит в качестве посла и, гадом буду если это не так, резидента, лет уже наверное шесть. С одной стороны, представитель ни разу не дружественной нам державы, а с другой — благодаря его активной деятельности мирельских купцов в Ашшории никто уже давно особо не обижает, ибо Синепес обладает удивительным талантом, найти с собеседником общий интерес с последующим гешефтом. Вон с князем Баграта например до венчания дошло — не между ними лично, разумеется, просто дочку свою Киас за двоюродного племянника Римула Багратского отдал. Удачно пристроил, надо сказать, потому как пати-мирза на наши звания, это всего-навсего что-то вроде «старшего шевалье».
Или взять того же скарпийца. Адриналь Исавелл. Просто, без титула — нету их у скарпийцев с рулинноями, кроме царя и царевичей (ате и аззаж на их языке), даже подобия разделения на патрициев и плебеев не имеется. Есть чиновники со своими должностными наименованиями, есть войсковые звания, и есть прочий народ, зема. Ну или фроупл, если представитель народа живет беднее чем иной раб.
Так вот, сему балаббату от посольского ведомства, кажется мне, совершенно наплевать на то, что Гикамет сидит на троне только по асинской доброте и совершенно ничем на деле не распоряжается — упрямо гнет линию в пользу привилегий и послаблений для скарпийских купцов. Мало ему, что почти вся наша морская торговля в их руках…
Потрясающий наглец. Или совсем берега попутал, или имеет прямую поддержку от новых хозяев их державы.
Самый низкопоставленный из этой четверки — Кируш, сипух Азарпуланаи, посланец царя царей. Несмотря на имя и титул (очень невысокий титул, кстати) — чистокровный рулинной из потомков солдат Тарки Одноглазого. Работенка его — чистейшая синекура, за какие-то заслуги испрошенная сатрапом Бантала для этого типа. Да и ашшорцам показать, насколько наше государство ничтожно в глазах владыки Парсуды.
Ну и куда же нам без инитарского посла? Мама у Кагена была тамошняя царевна, Асир с Утмиром тоже с правящим домом их царства в родстве… Это я в глазах князя Исапета (тоже мой тезка, только имя северные соседи перековеркали на свой манер) какой-то не пришей ни к чему рукав… Надо полагать, о моей безвременной кончине мечтает.
Надо бы их удивить что ли? Тем паче мой черед заздравную речь толкать.
— Дорогие гости! — проскрипел я, поднимаясь с кубком в руках. — Вот уже близится полночь, время, когда, по традиции, вновь коронованный монарх Ашшории вручает дары.
Общество отозвалось негромким одобрительным гулом, мне даже пришлось взять небольшую паузу, чтобы не перекрикивать собравшихся.
— Но прежде чем приступить к этому долгожданному действу, мне бы хотелось сказать немного о совсем другом. Все вы знаете, что долгие лета я провел в молитвах о нашей стране, и лишь безвременная кончина моего возлюбленного брата принудила меня вернуться в мир, дабы постеречь престол до совершенных лет моих внучатых племянников. — эти мои слова заставили владетельных полюбоваться улыбкой Валиссы и призадуматься о том, что раз я собрался царствовать до совершенных лет обоих царевичей, позиции Шехамской Гадюки (которая ничего не забыла и не простила) будут лишь упрочиваться с каждым днем. — Что я оставлю им, да и всему нашему народу, когда наступит и мой час встретить Смерть? Мне бы хотелось, чтобы мир. Мир и процветание, дружбу и уважение соседей и подданных. Зависит ли такое развитие событий от всех нас? Мне кажется, что да. Зависит ли оно от народов окружающих Ашшорию? Тоже да, в немалой степени. Солнце, Сердце и Око завещали нам прощать обиды и забывать ссоры, не наносить новых ран и целить старые. Потому мы с царевичем Асиром сегодня посоветовались…