О как! Нварду досталась злая ведьма Нимфомания?
— Не надо из него все соки — мальчику завтра на службу. Ты уж, голубушка, выручай его поделикатнее, а я пойду, внука потороплю.
Что он там так долго делает, маньяк малолетний? На третий посадочный круг пошел?
— А ты, князь, — обернулся я к Штарпену, — насчет какой-никакой колымажки все же распорядись. Староват я, столько пешком ходить.
В комнате, где развлекался мелкий шкодник (дорогу мне девочки указали) слышался сдержанный смех и звуки веселой беседы. Ну надо же — он может вообще сюда переедет?
За открывшейся дверью мне предстала феерическая картина: Утмир, голышом, сидя по турецки рядом с лежащей девушкой, тоже в дезабилье, что-то наяривал ложкой из глиняного горшка — судя по испачканному лицу девицы, ещё и ее подкармливал.
— Кто-то заверял, что в него еда уже не лезет. — хмыкнул я.
Мальчик повернулся, и ничуть не смущаясь улыбнулся.
— А это Таминка меня медом с орехами кормит, говорит — для мужской силы хорошо. Ну, для восстановления. Хочешь попробовать, дедушка?
— Я и так сладкий. Дуй в купальню быстрее, скоро карета будет, домой пора.
Парнишка отставил горшок, завернулся в простыню, спрыгнул на пол, и пошлепал в коридор.
— Что? — прореагировал я на хитрый взгляд девушки, когда Утмир скрылся за дверью.
— Он действительно твой внук, монах?
— Есть такое дело.
— Ну-у-у… — она сладко потянулась. — Если он в твою породу пошел, то хорошо, что я тебя не обслуживала, когда ты достиг совершенных лет.
— Это почему, интересно?
Ответом мне стал весьма характерный жест. Для рыбаков характерный.
С каретой прибыл почетный эскорт во главе с Латмуром Железная рука, который до того ласково и незлобиво поглядел на выходящего из борделя сына, что у того мигом вся благодать с лица сошла.
— Князь, вот что тебе опять не слава Солнцу? — спросил я, забираясь в открытый раззолоченный возок. — Смотришь на нас, словно язвенник на редьку. Что, царю уже к продажным женщинам зайти нельзя?
— Не смею препятствовать вашим развлечениям, повелитель. — сумрачно ответил командир Блистательных. — Но впредь прошу брать с собой большую охрану.
— Полагаешь, девочки госпожи Гавхар могли на меня накинуться? Рад, конечно, что ты считаешь меня настолько привлекательным для женщин, но, боюсь, что свою рожу вижу каждое утро в зеркале, когда бреюсь, и не соглашусь с тобой. Хотя, если сказать правду, покуда молодежь развлекалась, я остальных девочек всем гуртом и оприходовал.
Блин, даже у Тумила челюсть отпала!
— Слава государю-иноку! — рявкнул один из гвардейцев.
— Как священнослужитель оприходовал — службу в часовне Петулии провел. — хмыкнул я. — А вы что подумали?
— Именно это и подумали, ваше величество. — с непроницаемым лицом произнес Латмур.
Ой, ёк-макарёк, чую не один Нвард завтра возьмет лом, и будет подметать им плац…
— Тумил. — я повернулся к стремянному. — Несколько девушек из-за вас, молодежи, пропустили жертвоприношения своей покровительнице, а это несправедливо. Задержись, уважь красавиц… если остался доволен услугами, разумеется.
Что-то я сегодня в ударе — у мелкого пакостника челюсть отвисла второй раз за пять минут. Надо добивать, пока не сбежал.
— А как вернешься в Ежиное гнездо, зайди ко мне. Я переплету тебе косу в три пряди.
Что, формально, будет означать и признание его достигшим совершеннолетия досрочно — такие вот у нас законы. Правда уже завтра парню надо будет официально выбирать, становится он монахом или жрецом, и я надеюсь, что он выберет второе — когда Асир взойдет на престол, друг в качестве примаса ему точно не помешает. Главное, чтобы к тому моменту у Тумила глаза выпученными быть перестали.
На ужин во дворец, разумеется, опоздали, да оно и к лучшему — к завтрему невестушка подостынет, может и не попытается открутить мне голову за все хорошее.
Ах, мечты-мечты…
— Ваше величество, царевна Валисса смиренно просит вашего разрешения нанести вам визит. — ох, Караим, ну вот чего ты спать-то не лег, меня не дожидаючись…
— Сильно не в духе, князь? — спросил я.
— Сказать по чести, повелитель — скорее наоборот.
Так, и щось где сдохло?
— Караим, ты меня, право же, пугаешь. — я вздохнул. — Скажи царевне, что дозволяю посетить меня в царских покоях. И, попроси князя Папака распорядиться насчет бани. Если Валисса не отвернет мне голову за похождения сыновей, я перед сном хотел бы искупаться.
Невестка явилась во всем блеске и величии — намакияженная, расфуфыренная, вся в золоте и каменьях, платье опять же… Хорошее такое платье, с карманами. Неужто наш пузатенький хефе-башкент и Валиссу обшивает?