— Да, так.
Его растерянный вид вывел из себя Сяо Мэйфэн.
— Ты что, правду сказать боишься? Мы ничего плохого не сделали, ничего ни у кого не украли! Говоря откровенно, некоторые были против реабилитации Ли Цянфу. И были, и сейчас есть. В деревне несколько сот человек, не по одному штампу вырублены, как не быть разногласиям?!
Ее речь, точно выстроченная из пулемета, еще больше накалила атмосферу в комнате. Секретарь укома глядел на девушку и даже забыл зажечь сигарету, торчавшую во рту. Чжоу Юнмао был изумлен еще больше: он никак не ожидал, что в деревне у него есть союзники.
— Ну и кто же против? — спросил Фэн Чжэньминь.
— Например, Гу Цюши.
У Югуй протестующе поднял руку:
— Мэйфэн, ты Цюши не приплетай, он парень очень хороший!
— Я и не говорю, что плохой. Чего я такого о нем сказала? — Девушка сверкнула глазами на бригадира и вдруг в упор бросила: — Разве вы не знаете, что он выступал против реабилитации Ли Цянфу?
Секретарь укома, конечно, понятия не имел, кто такой Гу Цюши, и поинтересовался этим у Ли Ваньцзюя. Тот сидел, опустив голову, и с отсутствующим видом курил. Ответил не сразу:
— Демобилизованный. Бригадир полеводческой бригады.
Тогда первый секретарь решил отправить Чжоу Юнмао в коммуну, а сам переночевать в деревне.
Дом тетушки Лю снова превратился в гостиницу. Необычным было лишь то, что теперь у старухи гостил сам хозяин уезда, и она принимала его по высшему разряду, со всей возможной сердечностью. Первым делом она сбегала в сельпо, купила две пачки хорошего чая, заварила его, посадила гостя на кан, а сама достала из погреба лучшей капусты, выбила в миску больше десятка яиц и на скорую руку приготовила пельменей из белой муки с сочной начинкой.
Когда Фэн Чжэньминь, расстегнув свой ватный халат, уселся на жаркий кан, он почувствовал в пояснице такую теплоту, какую не ощущал даже под специальной лампой в провинциальной поликлинике. Хозяйка поднесла ему жареного арахиса, рюмочку вина, и его смуглое лицо сразу раскраснелось. А тут и пельмени подоспели. Уплетая их, он одновременно заговорил с тетушкой Лю, усевшейся на краешке кана:
— У вас тут есть помещик по имени Ли Цянфу?
— Есть, есть.
— Что он за человек? Честный или нет?
— Очень честный. Что ему велят, то и делает. Если на восток пошлют, на запад ни за что не пойдет!
— Наверное, теперь ему колпак пора снимать?
— Конечно. Ему уже под семьдесят. Неловко в дурацком колпаке в гроб ложиться!
Тетушка Лю подложила гостю еще несколько горячих пельменей. Он проглотил парочку и снова спросил:
— А сколько земли было у их семейства до земельной реформы? Он сам был хозяином?
— Сколько земли, я не скажу, а хозяином ему быть так и не довелось. Все держал в руках его отец, да не помирал никак. Ух как он нас, бедняков, тиранил! Только на второй год после земельной реформы помер.
— А что же Ли Цянфу?
— Он был никчемный. Ни в плечах, ни в руках никакой силы. Но раз земля у семьи была, ел и пил сладко, разводил всяких птичек, гонял голубей — в общем, попусту жил. Отец видит, что от него никакого толку, и послал его в город учиться. У них же деньги! Но какой из него ученик? Это он тоже делать не смог, только разной дряни научился: волочиться за актерками да опиум курить. Тогда отец вытащил его из города и женил. Молодая была не из богатого рода, но красивая. И что же вы думаете? Не понравилась она его матери! Все время бьет ее, ругает, ни одного дня спокойной жизни. Промучилась молодая три года и повесилась, даже ребеночка после себя не оставила. Ну а потом, сами понимаете, какая девка в их дом пойдет? На своей нынешней жене Ли Цянфу уже после смерти матери женился. Она ведь на черта похожа, куда уродливее первой жены, а тоже никого не родила. В общем, остались в их семье четыре бабы и один мужик без потомства — другой такой семьи в нашем Наследникове и нет. Ну скажите, разве это не возмездие за грехи? Кто их заставлял творить столько зла? Человек должен смотреть не только назад, но и вперед. Разве не так?
Фэн Чжэньминь усмехнулся:
— По-твоему выходит, что Ли Цянфу очень честный?
— Очень!
— Тогда почему же я слышал, что его много били?
— Ну а как же? Если б не били, он и не был бы честным.
Тетушка Лю тоже усмехнулась и снова подложила гостю пельменей.
— Говорят, что некоторые против его реабилитации? — продолжал Фэн Чжэньминь.
— Нет, на собрании все согласились.
— А я слышал, что были и против.
— Кто же?
— Гу Цюши.
— Ах он! Да этот парень много лет в деревне не был, ничего у нас не знает. Он не в счет.