И р и н а
(к боярыням)
Оставьте нас.
Боярыни уходят. Брат, не тебе - мне на коленях быть Перед тобой приходится!
Г о д у н о в
(вставая)
Сестра, Зачем ко мне пришла ты без доклада?
И р и н а Прости меня - мне дорог каждый миг Тебя просить пришла я, брат!
Г о д у н о в
О чем?
И р и н а Ужели ты погубишь князь Ивана?
Г о д у н о в В своей измене сам сознался он.
И р и н а Он в ней раскаялся! Его мы слову Поверить можем. Благостью царевой Он побежден. Чего боишься ты? Ужель опять ко дням царя Ивана, К дням ужаса, вернуться ты б хотел? Им срок прошел! Не благостью ли Федор Одной силен? Не за нее ли любит Его народ? А Федорова сила Она твоя! Для самого себя Ее беречь ты должен! Ею ныне, Лишь ей одной, мы с Шуйскими достигли, Чего достичь не смог бы страхом казни Сам царь Иван!
Г о д у н о в
Высокая гора Был царь Иван. Из недр ее удары Подземные равнину потрясали Иль пламенный, вдруг вырываясь, сноп С вершины смерть и гибель слал на землю. Царь Федор не таков! Его бы мог я Скорей сравнить с провалом в чистом поле. Расселины и рыхлая окрестность Цветущею травой сокрыты, но, Вблизи от них бродя неосторожно, Скользит в обрыв и стадо и пастух.
Поверье есть такое в наших селах, Что церковь в землю некогда ушла, На месте ж том образовалась яма; Церковищем народ ее зовет, И ходит слух, что в тихую погоду Во глубине звонят колокола И клирное в ней пенье раздается. Таким святым, но ненадежным местом Мне Федор представляется. В душе, Всегда открытой недругу и другу, Живет любовь, и благость, и молитва, И словно тихий слышится в ней звон. Но для чего вся благость и вся святость, Коль нет на них опоры никакой!
Семь лет прошло, что над землею русской Как божий гнев пронесся царь Иван. Семь лет с тех пор, кладя за камнем камень, С трудом великим здание я строю, Тот светлый храм, ту мощную державу, Ту новую, разумную ту Русь,Русь, о которой мысля непрестанно, Бессонные я ночи провожу. Напрасно все! Я строю над провалом! В единый миг все может обратиться В развалины. Лишь стоит захотеть Последнему, ничтожному врагу И он к себе царево склонит сердце, И мной в него вложенное хотенье Он изменит. Врагов же у меня Немало есть - не все они ничтожны Ты наглость знаешь дерзкую Нагих, Ты знаешь Шуйских нрав неукротимый Не прерывай меня - я Шуйских чту Но доблесть их тупа и близорука, Избитою тропой они идут, Со стариной сковало их преданье И при таком царе, каков царь Федор, Им места нет, быть места не должно!
И р и н а Ты прав, Борис, тебе помехой долго Был князь Иван; но ты уж торжествуешь! Его вина, которой ныне сам Стыдится он, порукой нам, что нет У Федора слуги вернее!
Г о д у н о в
Верю; Он вновь уже не встанет мятежом, Изменой боле царского престола Не потрясет - но думаешь ли ты, Перечить мне он также отказался?
И р и н а Ты поборол его, тобой он сломан, В темнице он; ужели мщенья ты Послушаешь?
Г о д у н о в
Я мщения не знаю, Не слушаю ни дружбы, ни вражды; Перед собой мое лишь вижу дело И не своих, но дела моего Гублю врагов.
И р и н а
Подумай о его Заслугах, брат!
Г о д у н о в
За них приял, он честь.
И р и н а К стенам Москвы с ордою подступает Ногайский хан. Кто даст ему отпор?
Г о д у н о в Не в первый раз Москва увидит хана.
И р и н а От Шуйского от одного она Спасенья ждет.
Г о д у н о в
Она слепа сегодня, Как и всегда. Опаснее, чем хан, Кто в самом сердце царства подрывает Его покой; кто плевелом старинным Не устает упорно заглушать Величья нового посев. Ирина! В тебе привык я ум высокий чтить И светлый взгляд, которому доступны Дела правленья. Не давай его Ты жалости не дельной помрачать! Я на тебя рассчитывал, Ирина! Доселе ты противницей моею Скорее, чем опорою, была; Ты думала, что Федор государить Сам по себе научится; тебе Внутри души казалося обидным, Что мною он руководим; но ты Его бессилье видишь. Будь же ныне Помощницей, а не помехой мне. Недаром ты приставлена от бога Ко слабому царю. Ответ тяжелый Есть на тебе. Ты быть должна царицей Не женщиной! Ты Федора должна Склонить теперь, чтоб отказался он От всякого вступательства за Шуйских!
И р и н а Когда б могла я думать, что нужна Погибель их для блага государства, Быть может, я в себе нашла бы силу Рыданье сердца подавить, но я Не верю, брат, не верю, чтобы дело Кровавое пошло для царства впрок, Не верю я, чтоб сам ты этим делом Сильнее стал. Нет, тяжким на тебя Оно укором ляжет! Помогать Избави бог тебе! Нет, я надеюсь На Федора!
Г о д у н о в
Со мною хочешь снова Ты врозь идти?
И р и н а
Пути различны наши.
Г о д у н о в Придет пора, и ты поймешь, Ирина, Что нам один с тобою путь. (Отворяет дверь и говорит за кулисы.)
Царица Зовет своих боярынь!
Боярыни входят.
И р и н а
Брат,прости!
Г о д у н о в
(с низким поклоном) Прости меня, великая царица!
ПЛОЩАДЬ ПЕРЕД АРХАНГЕЛЬСКИМ СОБОРОМ
Нищие толпятся у входа. В глубине сцены виден народ.
О д и н н и щ и й. Скоро ль выйдет царь?
С л е п о й. Слышишь, панихиду служат по покойном государе; уж вечную память пропели; должно быть, сейчас выйдет.
Д р у г о й н и щ и й. А кто служит панихиду-то?
С л е п о й. Иов служит Ростовский. Его, слышно, и в митрополиты поставят, а владыку сведут.
П е р в ы й н и щ и й. Дионисия-то сведут?
С л е п о й. Да, сведут. И Дионисия и Варлаама Крутицкого сведут. Годунову, вишь, неугодны стали, за Шуйских вступались!
Ч е т в е р т ы й (на костылях, протесняется вперед). Братне! Слышали, что на Красной площади деется?
С л е п о й. А чему там деяться?
Ч е т в е р т ы й. Купцам головы секут!
П е р в ы й. Каким купцам?
Ч е т в е р т ы й. Ногаевым! Красильникову! Голубю, отцу с сыном! Еще других повели!
В с е. Господи, твоя воля! Да за что ж это?
Ч е т в е р т ы й. За то, что за Шуйских стояли. Сами-то Шуйские уж в тюрьме сидят!
П е р в ы й. Боже их помилуй! А царь-то что же?
Ч е т в е р т ы й. Годунов обошел царя!
В с е. Место! Место! Царица идет!
Нищие сторонятся, Ирина подходит со Мстиславской; за ней боярыни. Стольник идет впереди и раздает милостыню.
И р и н а. Стой здесь, княжна. Выйдет царь, поклонись ему в ноги и проси за дядю.
К н я ж н а. Государыня-царица, награди тебя господь, что привела ты меня!
И р и н а. Не бойся, дитятко, царь милостив. Что же ты так дрожишь? Дай я тебе поднизи подправлю; и косу-то растрепала ты свою!
К н я ж н а. Царица-матушка, сердце замирает; научи меня, как царю сказать?
И р и н а. Как у тебя на сердце, так и скажи, дитятко. Где жених твой? Ему бы теперь с тобою быть!
К н я ж н а. Не видала я его, царица, с той самой ночи, с того часа, как... (Закрывает лицо и рыдает.)
И р и н а. Бедная ты! И ему-то каково! Чай, теперь умереть бы рад, чтобы свое дело поправить!
К н я ж н а. Воздай тебе матерь божия, что жалеешь ты нас!
Трезвон во все колокола. Бояре выходят из собора. Двое из них
раздают милостыню. За ними идет Федор.
(Вполголоса.) Теперь, царица?
И р и н а. Нет еще, подождем, дитятко; видишь, он помолиться хочет.
Ф е д о р (становится на колени, лицом к собору) Царь-батюшка! Ты, скольким покаяньем, Раскаяньем и мукой искупивший Свои грехи! Ты, с богом ныне сущий! Ты царствовать умел! Наставь меня! Вдохни в меня твоей частицу силы И быть царем меня ты научи!
(Встает и хочет идти.)
И р и н а
(ко Мстиславской) Княжна, теперь!
К н я ж н а (бросается в ноги Федору)
Царь-государь, помилуй!
Ф е д о р Чего тебе, боярышня? Встань, встань!