Компанию еще не успевших разбрестись пассажиров звал военный. Видимо, он первый решил посмотреть, что случилось с работницей метрополитена. Женщина не приходила в сознание. Требовалась чья-то помощь.
Давид и трое молодых людей поспешили на зов. Все вместе они сумели-таки поднять пострадавшую и положить на лавочку. Только живой ее назвать уже было нельзя. Пульс на руке не прощупывался: рука и все тело женщины было будто отлито из гипса, она походила на статую из музея восковых фигур.
– Путевой обходчик свое дело знает, – послышался скрипучий старческий голос.
Мужчины оглянулись. Пока они укладывали окаменевшее тело женщины на лавку, к ним успела подойти старушка. Она с любопытством рассматривала не подававшую признаков жизни дежурную метрополитена.
– Что вы имеете в виду? – спросил ее офицер.
– Что имею, то и говорю, – отрезала старушенция. – В тридцатых годах прошлого столетия строительство метро в Москве шло полным ходом. Так вот, машинист одного из поездов пожертвовал собственной жизнью ради спасения всего состава и бывших в нем пассажиров. А дежурная по станции заявила, что крушение поезда произошло по вине этого машиниста, дескать, что с мертвого взять – ему уже все равно. Только не учла она установок советского правительства. Чиновники ухватились за бабье обвинение и не выделили семье машиниста полагающуюся в таких случаях пенсию. В результате мать и трое детей машиниста умерли голодной смертью, а самый младший затерялся в детских домах Страны Советов. Тогда шуму много было, да что толку? Умерших уже не вернешь… Вот и мотается душа машиниста по ночным станциям метро. А когда увидит кого-нибудь в форме работника метрополитена, то в камень его превращает…
– Вы с ума сошли! – возмутился офицер. – Такого просто не может быть!
– Эх-хо, – вздохнула старушка. – У вас, верных ленинцев, на все один ответ. Хотя это «не может быть» происходит каждый день.
– А ведь бабушка права, – негромко произнесла новая подружка Давида. – Я сама видела привидение в метро. Причем среди бела дня!
– Интересно, – откликнулся парень. – Такие же покойнички, как этот, приглашали тебя на дискотеку?
– Да нет, я, правда, видела! – воскликнула девушка.
– Так «да», или «нет», или «правда»? – опять поддел девушку Давид. – Ты повторяешься, подруга.
– Да ну тебя, – отмахнулась та. – Ты мне не веришь?
– Почему не верю, – пошел Давид на попятную. – После сегодняшнего видения во всякое верить начнешь. Тем более, дежурная так и лежит на лавке, будто каменная статуя. Так что же с тобой случилось?
– Я живу на Первомайской. Это произошло 14 мая 1999 года в метро на отрезке пути между станциями Измайловский парк и Первомайская. Вечером я села в поезд и поехала в гости к подружке. Когда поезд вынырнул из туннеля на опушку Измайловского леса, я случайно взглянула на часы, вот почему все так подробно помню. В седьмом часу вечера мы выехали из подземки и стали приближаться к Измайловской.
Неожиданно свет за окнами померк, вагон содрогнулся, как от подземного толчка. Я вцепилась в поручень, но вдруг тьма исчезла, за окнами снова засветило солнце. Когда я взглянула в сторону леса, то не поверила своим глазам – вместо привычной картины с гуляющими по парку людьми я увидела лошадей с несущимися на них всадниками. Люди были одеты в гимнастерки и шинели времен Гражданской войны, лица перекошены от напряжения, земля перепахана разрывами снарядов. Кругом – невообразимый грохот, отдельные выстрелы перемежались с пулеметными очередями… Пассажиры в вагоне окаменели от изумления. «Наверное, кино снимают», – предположил кто-то. Тут дикторский голос объявил: «Осторожно, двери закрываются. Следующая станция – Первомайская».
Люди уже начали отворачиваться от окон, как вдруг в одно из них, как раз напротив меня, со страшным ржанием ввалился гнедой жеребец с подкошенными передними ногами. Клянусь, я чувствовала его горячее дыхание, видела пену, валившую изо рта. Меня обуял ужас, всего лишь какие-то сантиметры отделяли от обезумевшего животного. В последний миг конь, уже почти доставший копытами до моей груди, вдруг начал таять на глазах и исчез.
Пассажиры, ставшие свидетелями происшествия, долго не могли прийти в себя и громко обсуждали увиденное. Сойдя на нужной остановке, я машинально сверила часы с электронными, висящими на всех станциях метро. Мои часы отстали на пятьдесят минут…
– М-да, – хмыкнул Давид. – А этот случай действительно видели многие?
– Конечно, – кивнула головой девушка. – Одна тетка даже спросила: не поранил ли меня конь копытами?