Ардлет отвел взгляд, услышав это, и Эшиа поднял его лицо на подбородок, заставляя вновь на себя посмотреть.
— Ты вновь пришел сообщить мне, что я тебе не нравлюсь, и что есть в смертном мире люди, намного прекраснее меня? — с явным усилием усмехнулся Ардлет.
Эшиа на мгновение залюбовался вишневыми искрами на дне усталых глаз, а потом ответил:
— Нет, мой царь, как можно? Я о другом пришел рассказать.
— Да ну? И о чем же?
— О том, что мне не нравится эта холодная и мертвая красота, что делает тебя похожим на ифрита… — и, прежде, чем Ардлет успел вставить хоть одно возмущенное слово, быстро поцеловал его.
Губы царя разомкнулись под его натисков. Эшиа поймал губами тихий вздох и прошептал:
— Мне нравится, когда ты живой, мой царь. Когда твои скулы заливает румянец — смущения или гнева, ты прекрасен, когда ярость или радость переполняют твою душу, и клетка твоего тела не может сдержать их. Ты прекрасен, когда твои руки наполняются теплом в моих руках, и когда губы алеют. Когда ты вспоминаешь о том, кто ты…
— Кто же я? — беспомощно выдохнул Ардлет. — Кто я, по твоему?
— Человек, — с улыбкой ответил Эшиа. — Такой же человек, как и я.
— Сам не ведаешь, что говоришь, — покачал головой царь ифритов. — И что творишь — тоже не ведаешь.
— Не ты ли говорил, что у меня ужасный характер? — Эшиа выпустил его из объятий, и отошел на пару шагов.
Ардлет только покачал головой, досадливо прикусив губу. В глазах его искрились улыбка и возмущение одновременно. Но голос дрожал, и, когда Ардлет задал следующий свой вопрос, ему пришлось начинать дважды, чтобы договорить:
— Стало быть ты, царевич, остаешься? Здесь, в мрачном холодном царстве, без надежды вернуться в смертный мир?
Эшиа развернулся и пошел прочь по коридору, заложив руки за спину. Когда от заговорил, голос его звучал безмятежно и ровно:
— С чего ты вообще спрашиваешь о подобных вещах, мой царь? Разве нет здесь у меня незаконченных дел? Разве не найдется мне здесь работы? Признаюсь, ты запустил своё царство, ифриты совсем распустились, да и за воротами надо кому-то приглядывать, и лучше, если это будет такой человек, как я…
Царь Ардлет налетел на него со спины и обхватил руками поперек груди с такой силой, что Эшиа не смог договорить, выдохнув воздух из легких.
— Не уходи, — сбивчиво прошептал Ардлет. — Останься со мной. Не уходи…
— Сказал же, сказал… Я здесь.
Эшиа накрыл ладонью тонкие пальцы Ардлета и рассеянно улыбнулся, глядя в сумеречную темноту коридора, уходящего далеко в глубины бескрайнего зачарованного дворца.
Тем же вечером к Эшиа явился Хассан Кошачий Глаз. Увидев царя ифритов, сидящего в кресле с рукописью в руках, он почтительно кивнул, не высказав никакого удивления. Склонивишйся над столом Эшиа поднял голову и поприветствовал Хассана коротким поклоном.
— Рад видеть тебя, Хассан Кошачий Глаз. Удачны ли твои свершения?
— Еще как удачны, — ухмыльнулся Хассан. — Сказать по правде, я знаю, как был устроен этот фонтан, потому, едва начались первые драки и склоки, перекрыл доступ к вину и фонтан перестал бить. Теперь же я вернул все на место. Надеюсь, что более они тебя не потревожат, мой царь.
— Я тоже на это надеюсь, — равнодушно ответил Ардлет, не отрываясь от рукописи.
— Я хочу, чтобы ты взглянул на это, мой царь. И ты, царевич, само собой, тоже взгляни.
Ардлет спрыгнул с кресла и подошел к столу, опустив руку на плечо Эшиа. Хассан положил на столешницу что-то, завернутое в узорчатую парчу, и развязал шнур.
— Это… Просто прекрасно… — прошептал Эшиа, как завороженный, глядя на обложку.
Ардлет коснулся кончиками пальцев кожаного переплета.
— В самом деле, — кивнул он. — Хассан, правда ли это, что ты сам сделал эту обложку для рукописи?
— Все так. Мне помогли в том Абдурадджин и Иштибхад. Без их умения понимать красоту я не добился бы успеха. Пусть это всего лишь работа ремесленника…
— Нет, — перебил Эшиа, глядя ему в глаза. — Это не ремесло. Это искусство. Работа, достойная руки человека.
Что-то мелькнуло в этот момент в вертикальных зрачках Хассан, и он отвернулся, и ничем не ответил на слова царевича Эшиа, оставив его наедине с догадками и сомнениями, теснившимися в сердце.
Ардлет едва ощутимо сжал его плечо:
— Сделай это, Эшиа. Переплети рукопись. Подари Ифритам их первую книгу. Сказки, которые могут быть услышаны снова и снова — благодаря тебе.
Эшиа рассеянно поймал пальцы Ардлета в свои и на мгновение прижался к ним губами. Затем посмотрел на широкую спину Хассана, на его блестящие длинные волосы и парчовые одежды цвета песка, вспомнил обжигающее солнце Белой пустыни, мостовые Самаканда, мозаики Ямайна и свежий, морской ветер в саду дворца Эшиа, где растут самые сочные апельсины на свете…
После чего притянул к себе роскошный кожаный переплет, при взгляде на который замирало сердце, и взял в руки иглу и вощеную нить.
— Да будет так, — сказал он.
И приступил к работе.
========== Эпилог ==========
— Вот что, Старик, налей мне еще вина.
— Не многовато ли тебе? Так глаза зальешь, что и звезд не увидишь!
Звездочет отмахнулся.
— Мало мне тех звезд… Я вот другое вижу. Не иначе, путник к нам пожаловал!
И в самом деле — всадник приближался, точно вел его свет костра, освещающего темноту пустынной ночи.
Подъехал — и спешился, подошел ближе, точно желая убедиться, что это и в самом деле те люди, которых он искал. Убедился, сделал шаг в круг света, и опустился на колени, кланяясь в ноги.
Старик и Звездочет рассмеялись:
— Полно тебе, путник, вставай, и объясни, зачем кланяешься нам и что от нас хочешь?
Путник стянул с головы синий шелковый тюрбан. В отблесках костра один его глаз блестел весельем и решительностью, другой же плотно скрывала черная кожаная повязка.
— Прежде всего, я хочу благодарить вас за спасение моей жизни. Слышал я, что без помощи вашей давно пошел на корм стервятникам.
— За такое, юноша, не благодарят, — покачал головой Звездочет. — Садись, выпей с нами, а после расскажи, куда держищь путь и зачем тебе понадобились мы?
Путник устроился у костра и с наслаждением отпил из предложенной чарки.
— Я искал вас, по правде сказать, чтобы просить о помощи. Вы многое знаете, и многое мне рассказали. Живете вы долго, и стало быть, почти что боги…
— Упаси тебя Ар-Лахад от подобных слов! — заохал Старик. — Ну какие мы боги! Два ринда да осел — много ли с нас возьмешь?
— Думаю, дорогу вы мне укажете — а это уже не мало.
— И куда же ты держишь путь — если Царство Ифритов осталось за твоей спиной, а ты покинул его живым? Неужели наворовал сокровищ и хочешь скорее сбыть их с рук? — улыбнулся Звездочет.
Путник хмыкнул:
— Сокровище я и в самом деле нашел, да только забрать его нелегко. Ифриты жадные и не любят расставаться с добычей. Вот, думаю, равноценное что-то подыскать, да вот беда: при себе не оказалось. Потому я отправился в пути.
— И что же ты ищешь теперь?
Путник задумчиво подтянул к себе дорожный мешок и достал из него изящную лампу. Над лампой закурился дымок. Высокий ифрит, похожий обличьем на человека, высунулся по пояс и навис над Стариком и Звездочетом, широко улыбаясь.
— Что же мы ищем? — проговорил путник, протягивая ифриту чарку.
Тот с удовольствием ее осушил.
— Почему обязательно надо что-то искать? — вдруг спросил путник.
Старик ткнул Звездочета острым локтем в бок:
— Что я тебе говорил? Такая молодежь пошла. Мудреет не по годам!
— Так куда ты идешь, путник?
Путник принял чарку из рук ифрита и снова наполнил ее вином:
— Я держу путь в царство Эшиа. Я возвращаюсь домой.