Царевич Эшиа и Лабар ходили вдвоем промеж рядов, и смотрели по сторонам, и восхищались вслух всему, что видели. Эшиа достал мешочек с деньгами и сунул его в руки Лабару, и наказал тому покупать все подряд, на что упадет его глаз.
— Когда приходишь на базар за удовольствием, не стремись к бережливости! – со смехом наставлял он. – Трать без сожаления, и этим приумножишь удовольствие. Купцы будут в восторге оттого, что торговля идет бойко, и товар разлетается с прилавков, ты же будешь рад самой возможности обретения и трат. Только не забывай – и не мне тебя учить! – что нельзя соглашаться на первую цену, а стоит торговаться до хрипа, ибо это наносит бальзам на сердце любого купца и любого прохожего!
Сказав так, царевич Эшиа пропустил Лабара вперед и последовал за ним на базар. Все в Лабаре восхищало его – то, как быстро юноша забыл свое смущение и включился в игру, и то, как чудесно он играл свою роль. В стране Эшиа никого не было, кто не узнал был царевича в лицо, оттого трюк с переодеванием на базаре он никак не мог исполнить, хотя придумал его еще пару лет назад. А в чужой для него стране Ямайн легко было переодеться слугой и с наслаждением прогуляться по базару в шкуре простолюдина, оставив все сложности на плечи Лабара. Но сложностей тех почти и не было, а восторг от возможности тратить деньги и обрести все, что только пожелает душа, заставили глаза слуги загореться мягким огнем.
Что еще поразило Эшиа спустя некоторое время их прогулки по нагретым камням площади – Лабар совсем не злоупотреблял выпавшими ему возможностями. Он щедро раздавал монеты и торговался до хрипа, но взгляд его был рассудителен, и он не стремился овладеть всем подряд, на что только падал его взгляд, а подходил к покупкам с умом. Первое время он робел, но Эшиа тихо успокоил его, сказав, что все, что Лабар захочет, он может оставить потом себе. Тогда он осмелел, и заинтересовался и тканями, и украшениями, и сладостями, рассыпанными по прилавкам.
— Зачем тебе такое развлечение, Эй Ты? – спросил Лабар, когда они вышли из лабиринта лавок и присели на нагретый солнцем широкий парапет, чтобы отдохнуть и перекусить только что купленными фруктами и сладостями.
— Мне весело и хорошо, — беспечно откликнулся Эшиа, опуская на землю корзины и свертки, которые нес, как и подобало слуге господина. – У себя на родине я часто переодеваюсь в простые одежды и хожу на базар, но меня все равно узнают в лицо и относятся, как к царевичу, пусть и переодетому, и без свиты. А мне давно хотелось узнать, как это, когда можно переодеться простолюдином, и все будут думать: вот, идет простолюдин. Тогда люди открываются совсем с другой стороны.
— Странный ты, ца… Эшиа, — улыбнулся Лабар.
— А что ты, царевич Лабар? – подмигнув, спросил Эшиа в ответ. – Какого тебе быть царевичем?
— Быть царевичем, который пошел со слугой на базар – это приятно очень. Тратишь деньги, покупаешь то, на что падает взгляд, и совсем не думаешь о том, что будешь есть завтра, и не вызовешь ли гнев могущественного человека, — покачал головой Лабар. – Но знаю я, есть у царевичей много других дел, и не все они так приятны, и жизнь слуги порой намного проще и веселее. Разве я не прав?
— Мудры твои слова, царевич, — кивнул Эшиа. – Мало я знаю слуг, которые умели бы так рассуждать. Но те, кто обладали схожим с твоим умом, добивались невероятных высот при своих господах.
— Спасибо за слова твои, Эшиа. – Лабар с задумчивой улыбкой посмотрел на суету базара. – И за безумную идею твою спасибо. Этот день в своем сердце я сохраню как самый солнечный и беззаботный за всю мою жизнь.
— А не хочет ли мой царевич винограда? – весело спросил Эшиа и, не дожидаясь даже кивка, полез в корзину за сочной кистью винограда, свежего и темного, наполненного ярким солнцем.
Лабар с удовольствием согласился на виноград, и некоторое время Эшиа развлекался тем, что кормил Лабара виноградом, а тот принимал это, как должное.
После чего они выпили сладкого чая, и прошли еще по базару, и, к тому времени, как солнечный диск преодолел середину дневного пути, Эшиа едва не сгибался под тяжестью свертков и сумок.
— Что ж, царевич, пришло время нам возвращаться во дворец, — кряхтя, сказал он. – А то ты не поспеешь к ужину. А царь Ямайн ждать не любит.
— Это верно, — с достоинством кивнул Лабар, и Эшиа вновь восхитился его манерой держаться. – Тогда вернемся во дворец.
И Лабар уверенно направился в сторону дворца, и повел Эшиа за собой, иногда оборачиваясь, чтобы убедиться, что царевич не потерял дорогу, не заблудился и не повернул не туда. Эшиа же нес корзинки и свертки и довольно улыбался, и думал о том, что надо записать про базар царства Ямайн в свиток, и вообще стоит начать записывать о пережитых происшествиях, горестях и радостях. Наверное, приятно будет старой Несаим прочитать о его приключениях потом.
Но раньше ночи до пера и бумаги он не доберется, и он знал об этом. Сначала им с Лабаром надо было дойти до дворца и поменяться обратно одеждой, а потом самому Эшиа стоило привести себя в порядок к ужину, и отдохнуть, и смахнуть с себя пыль дневных приключений.
— Теперь царевич хочет, чтобы я рассказал ему о царе? – спросил Лабар, и в голосе его уже не было прежнего страха.
Эшиа обрадовался этому, потому что не нравилось ему, как держался с ним Лабар, и таким – осмелевшим и более уверенным – он нравился ему больше.
— Да, Лабар. Конечно, мне интересно, что он за человек. Сегодня мне снова предстоит отужинать с ним, и вести разговор о делах, раз мне уж выпала возможность навестить старого союзника моей страны. Но я совсем не знаю его, потому и интересуюсь.
— Ты не прост, царевич Эшиа, — тихо сказал Лабар. – У царя Ямайна есть причины опасаться тебя.
Сказав так, он открыл белые двери, ведущие в купальню, и проводил туда царевича. После дня, проведенного в городе, и веселья на базаре, царевич хотел снова принять горячую ванну и насладиться ей в полной мере.
Лабар помог царевичу Эшиа раздеться, и спуститься в купальню, залил в воду душистые масла и удалился в комнату, чтобы принести фруктов и сладостей, из тех, что щедрою рукой набрал на базаре. Налив так же сладкого чая, он вернулся с подносом в купальню, и поставил сладости и чай в специальную нишу рядом с купальней. После чего присел на мраморный пол и, подхватив за хвостик горсть винограда, протянул ее царевичу.
— Теперь ты будешь угощать меня виноградом? – рассмеялся Эшиа и прихватил сочную ягоду зубами. – Хорош виноград в вашей стране, нигде больше не доводилось мне пробовать настолько сладких ягод!
— Радостно мне, что наш виноград пришелся тебе по душе, — сказал Лабар, и видно было по нему, что в самом деле это вселяло в него радость.
— Наша страна больше славится апельсинами, налитыми солнцем и удивительно сладкими, а такого винограда нам достать сложно. Оттого, о добрый Лабар, будь щедр ко мне и дай вкусить еще ягод.
— Как прикажет мой царевич, — Лабар развернул кисть так, чтобы Эшиа удобно было дотянуться до винограда, не меняя положения. – Так что поведать тебе о царе, мой господин?
— Что за человек он и как с ним ведут дела, вот что мне интересно. Вид он производит один, а на деле явно вижу, что он совсем другой. Где истина?
— Как говорят мудрецы, истина всегда посередине, — Лабар опустил глаза. – Царь Ямайн правит мудро и ум его велик. Многие годы царство наше избегало и войны, и голода, и засухи, хоть и находимся мы не в самом благополучном для жизни месте.