Правдоподобным, хотя и также литературно обработанным, выглядит и ответ Октавиана: «Очень хорошо, что Антоний слушал не тебя, а Клеопатру, ведь благодаря его безрассудству мы приобрели тебя». После этого новый Цезарь торжественно увенчал Ирода царским венцом и просил его быть ему таким же другом, каким иудейский царь был Антонию. Цезарь также похвалил Ирода за помощь, которую он оказал Дидию в борьбе с отрядом гладиаторов Антония. Ирод также удостоился сенатского постановления, в котором признавалось его право на царствования со стороны Римской республики.
Надо сказать, что Октавиан действовал вполне рационально, поскольку понимал значение Иудеи как пограничной территории и заслона на пути набегов обитателей пустыни на восточные границы империи. Ирод же в недавней войне доказал умение обуздывать своих подданных и поддерживать порядок и стабильность на подвластной ему территории. Такой политики Октавиан придерживался и в других местах, например, он утвердил права ранее назначенных Антонием правителей — Архелая в Каппадокии и Полемона в Понте. Разумеется, рассчитывал он и на содействие Ирода в снабжении своих войск всем необходимым во время нелегкого похода в Египет, в чём не ошибся.
Нельзя не отметить один эпизод, который, по нашему мнению, объективно положительно характеризует иудейского царя. Речь идет о судьбе некоего Алексаса (Александра) из Лаодикеи. Этот Алексас, один из ближайших советников Антония, стал сильнейшим орудием Клеопатры, ревностно и злобно настраивая по её заданию Антония против Октавиана. Посланный Антонием отговорить Ирода от примирения с Октавианом, этот Алексас вместе с Иродом также осмелился явиться на Родос к Октавиану. Знавший о его коварстве Октавиан немедленно приказал его казнить. При этом надо отметить, что Ирод счёл возможным ходатайствовать, правда, безуспешно, о пощаде чуждого человека, к тому же явного интригана, хотя он сам едва сумел избежать смертельной опасности.
После этого, как пишет Иосиф, он торжественно вернулся в Иерусалим «с большим почётом и большей уверенностью, чем крайне поразил всех, кто ожидал совершенно обратной развязки. Народу казалось, что царь, по милости Предвечного, всегда выходит из опасности лишь с большим и новым блеском»{158}.
Очередное чудо укрепило его власть и авторитет среди иудеев и язычников. Сам же царь не терял времени и стал энергично готовиться к встрече войска Октавиана, двинувшегося в последний решающий поход из Сирии в Египет. В Птолемаиде он лично торжественно приветствовал нового Цезаря, в изобилии снабдил войско всеми необходимыми припасами. Ирод действовал настолько успешно и активно при организации трудного перехода по пустынным и безводным местностям, что вскоре превратился в одного из ближайших советников Октавиана. Он лично ехал верхом рядом с новым владыкой Рима в сопровождении личной свиты из 150 роскошно одетых и богато вооруженных всадников. Более того, Ирод в качестве подарка вручил Октавиану огромную сумму денег в 800 талантов, чем явно, по мнению многих, превысил достаточно скромные возможности своего царства. Как известно, поход в Египет скоро завершился массовым переходом сторонников Антония на сторону его противника, Антоний и Клеопатра погибли, а Египет со всеми его богатствами стал владением Цезаря. Надо сказать, что Октавиан показал себя государственным деятелем, сумевшим оценить достоинства Ирода как верного и надёжного сотрудника. Ещё находясь в Египте, он в качестве почётного дара преподнёс ему четыреста галлов, составлявших отряд личных телохранителей Клеопатры. Но что, конечно, несравненно более важно, он возвращает ему все отнятые у него Клеопатрой области и дополнительно включает в границы его царства города Гадер, Гиппон, Самарию, а также исключительно важные города приморской полосы — Газу, Антедот, Яффу и Стратонову Башню (будущая Кесария Приморская). Таким образом границы Иудейского царства Ирода приблизились к пределам царства Хасмонеев. Явно окрыленный таким успехом Ирод сопровождал Октавиана до столицы провинции Сирии — Антиохии.