Могут возразить, что благодеяниями наслаждалась лишь небольшая часть каждого из облагодетельствованных народов. Зато то, что он сделал для элейцев, было даром не только всей Греции, но и всему населённому миру, вплоть до самых отдалённых его частей, куда достигает слава Олимпийских игр. Ибо когда он увидел, как по недостатку средств игры приходят в упадок и как вместе с ними уходит последнее, что осталось от древней Эллады, он не только возглавил это четырёхлетнее собрание, которое застал на своём пути в Рим, но и снабдил его средствами на будущее, достаточными для того, чтобы его участие в этом деле никогда не стёрлось из памяти. Мы будем продолжать до бесконечности, если только возьмёмся перечислять уплаченные им за других долги и налоги, как, например, когда он освободил Фазаэлис, Баланею, а также киликийские города от части лежавшего на них налога». Далее следует примечательное завершение Иосифом Флавием этого восхваления щедрот иудейского царя: «Вместе с тем ему приходилось отчасти сдерживать свою исключительную щедрость из страха возбудить к себе зависть или вызвать подозрения в том, что делая для этих городов больше, чем их собственные правители, он руководствовался какими-то тайными замыслами» (ИВ. С. 69–70). Более того, в «Иудейских древностях» говорится, что в благодарность за финансовую поддержку Олимпийских игр он был «навеки записан элидцами в число почётных устроителей игр» и почётным судьёй игр — «агонофетом» (ИД. Т. 2. С. 205). Тем самым было признано то, что он перестал считаться «варваром» и был с почестями включён в полноправные члены эллинистическо-римской культуры.
Нет оснований сомневаться в искреннем уважении иудейского царя к эллинистической культуре. Однако характерно, что география строительства Ирода охватывает в основном регион восточной части империи от Идумеи до Эпира в западной Греции и ряд островов Эгейского моря, причём, как правило, только вдоль Средиземноморского побережья. При этом удивительно то, что нет никаких свидетельств о его благотворительности в Африке, особенно в Александрии. Вероятно это было связано с какими-то особыми отношениями царя с египетскими иудеями.
Такую явно целенаправленную политику распространения строительной активности Ирода можно объяснить рядом причин. Во-первых, это были места, представляющие центр угасающего эллинистического мира. Именно там такой благодетель, как Ирод, мог заслужить особую репутацию и прибрести влияние за свою деятельность. Во-вторых, эта часть империи в самом начале правления Августа подчинилась его власти и поэтому представляла регион, явно благоприятный для укрепления положения Иудеи. И, наконец, последним по порядку, но не по значению было то, что именно там, за исключением крупнейших городов империи — Рима и Александрии, были наиболее многочисленные иудейские общины. Следует отметить, что Ирод явно избегал строительства в тех местах, которые были недостаточно интегрированы в империи, например, во Фракии и Коммагене. В этой связи понятны выше приведенные слова Иосифа Флавия о сдержанности Ирода, чтобы не злить местных правителей.
Немаловажное значение, конечно, для строительной и благотворительной деятельности царя имело и то, что вдоль Средиземноморского восточного побережья пролегали многочисленные торговые пути. Поэтому наряду с сооружениями культурного назначения значительное место занимали проекты явно экономического характера. Например, в приморских городах Тире и Берите он строит «залы (в греческом тексте «стоа», что первоначально означало длинный склад для зерна), колоннады (портики) и рынки». В Антиохии он вымостил главную улицу и построил колоннаду (длинный портик), защитив людей от дождей, то есть обустроил главную торговую улицу столицы Сирии. На Хиосе он перестроил «стоа», разрушенную Митридатом, скорее всего, склад. Ирод также поощряет судостроение на Родосе. Устройство во всех его главных городских центрах водоснабжения и канализации, как справедливо отмечает Ричардсон, также наглядно свидетельствует об интенсивной коммерческой и промышленной деятельности{195}.
При этом нелишне отметить, что все сооружения Ирода были современными как по материалам, так и по методам строительства, а многие опережали его время. Практиковалось применение цемента под водой, для чего требовались материалы, технические эксперты и самые опытные организаторы работ. Многие новшества Ирод явно вводил сам, особенно это проявилось при строительстве Иерусалимского Храма и новых городов. До нашего времени не дошло имени ни одного архитектора или инженера на его службе. Однако многое указывает на огромную роль самого царя. Он должен быть признан исключительно выдающимся руководителем и организатором грандиозного объёма созидательной деятельности, возможно, даже превосходящим двух его соперников в этой области — самого императора Августа и его ближайшего помощника и зятя Марка Агриппу{196}.