Но, как показали последующие события, все надежды и расчёты царя оказались тщетными. Конфликты назревали исподволь в течение двух лет, когда Ирод занимался важными государственными делами, связанными с упомянутым ранее посещением Агриппой Иудеи, экспедицией в Чёрное море, посещением различных городов Малой Азии. При описании этих важных дел мы не видим его сыновей среди его деятельных помощников. Но с другой стороны, они, как пишет Иосиф Флавий, были вовлечены в острые семейных конфликты, во многом вызванные их воспитанием в кругу римской «золотой молодежи». Судя по источникам, на которых основывается Иосиф Флавий, братья сразу же показали себя высокомерными, надменными, несдержанными на язык и думающими только о будущем царском венце. Они открыто выражали презрение к своим, по их мнению, низкого происхождения родствееникам царя, причём в этом особую роль играли их брачные союзы. Жена Александра Глафира с презрением смотрела на сестру царя Саломею и её дочь Беренику, потому что сама она по линии отца происходила от Темена (потомка Геракла), а по линии матери от персидского царя Дария (сына Гистаспа). Деверь Глафиры Аристобул разделял её взгляды, и в присутствии жены жаловался на то, что в то время как брат женат на царской дочери, ему досталась простолюдинка. Более того, Александр и Аристобул с открытым презрением относились к другим жёнам царя и их сыновьям. Они открыто предсказывали, что, по их воцарении, они отправят своих мачех к ткацким станкам, а их сводные братья станут деревенскими писарями. При этом они открыто сожалели о гибели своей матери, хотя они были слишком малы (примерно несколько лет) к моменту её гибели. Они даже угрожали, то женщин, осмелившихся надеть облачения их матери, они прикажут облечь в мешки и бросят в темницы, чтобы они не видали солнечного света. (ИД. Т. 2. С. 212–213). Естественно, что все это прежде всего глубоко оскорбленная Береника в слезах немедленно передавала Саломее.
Надо сказать, что сестра Ирода, принимавшая активное участие в истории гибели матери принцев, сразу же была настроена против возвышения братом Александра и Аристобула и немедленно использовала откровения братьев в борьбе против них. Её задача облегчалась тем, что у них надменность сочеталась с полным непониманием людей и неспособностью отличить истинных друзей от врагов. Они доверяли каждому, кто представлялся им в качестве друга. Поэтому они оказались беспомощны в противостоянии интригам их противников, которые могли использовать окольные пути. Естественно, что искусная интриганка Саломея доносила брату всё услышанное от Береники, добавляя, конечно, многое от себя. Помимо этого, до царя доходили сведения от других придворных, слышавших неосторожные высказывания братьев. Союзником Саломеи в этом деле тогда был её и царя брат Ферора, начавший мечтать о троне. Они стали убеждать Ирода, что ему угрожает реальная опасность со стороны сыновей Мариамны, явно стремящихся отомстить ему за смерть матери и при этом готовых с помощью тестя Александра Архелая обратиться в Рим к императору с жалобами на отца. Все эти сведения выглядели достаточно правдоподобно, поскольку царь это же слышал и от других придворных. Здесь рассказ Иосифа Флавия достигает уже уровня хорошего психологического романа: «Дело в том, что, несмотря на дарованные Господом Богом и превосходившие всякие ожидания внешние успехи, он (Ирод) в домашней жизни был невыразимо несчастен и рознь эта доходила до таких пределов, что никто себе не мог этого представить; вместе с тем он не знал, не отдать ли ему все внешние свои успехи за устранение зол в домашней среде и не лучше ли будет избавиться от такого обилия домашних неурядиц отречением от высокого царственного положения». Но конечно, отказаться от власти было невозможно, поскольку означало для Ирода гибель дела всей его жизни и, прежде всего, было пагубно для его семьи и страны. Поэтому он решает для «обуздания» притязаний сыновей Мариамны возвысить и призвать ко двору своего старшего сына от первого брака — Антипатра. По сообщению Иосифа Флавия, он надеялся появлением Антипатра образумить сыновей Мариамны (ИД. С. 196). Но это оказалось не просто ошибкой, а катастрофой.