Но при всем ужасе последующих событий надо отметить, что Ирод скорее страдал от излишней доверчивости, чем от маниакальной подозрительности. Вначале он отказался верить доносам и долго не хотел прибегать к репрессиям. Об этом свидетельствует хотя бы первый кризис в царском дворце, когда стали особенно явно обостряться многочисленные и многосторонние семейные конфликты. Иосиф Флавий, правда, связывает это со святотатством царя, якобы осмелившегося проникнуть в гробницу Давида в поисках сокровищ. Однако вероятней всего, это было следствием коварных маневров Антипатра и несдержанности речей сыновей Мариамны. Антипатр явно преуспел в стремлении убедить Ирода в том, что он один охраняет его благополучие. Ирод поверил ему и даже рекомендовал Антипатру завязать дружбу с Птолемеем, царским министром финансов.
Между тем у Саломеи созрел план, как спровоцировать Александра на решительные действия по отношению к отцу. Старая интриганка воспользовалась тем, что у Ирода возникли проблемы с его братом Феророй, тетрархом Переи. Когда тот женился на рабыне, царь воспринял это как личное бесчестие. Дважды Ирод предлагал Фероре жениться на одной из своих дочерей. Ферора сначала соглашался подчиниться и оставить любимую жену, но затем отказывался это сделать. Саломея убедила обиженного брата, который также домогался власти, сказать Александру, что Ирод имел интимные отношения с его женой Глафирой, полагая, что это поведет к попытке охваченного ревностью Александра убить отца. Однако эта провокация имела совсем неожиданные последствия. Изумленный откровениями Фероры, Александр отправился прямо к отцу и в слезах передал ему слова Фероры. Ирод немедленно вызвал брата и в гневе обратился к нему: «Гнуснейший мерзавец, неужели ты дошёл до такой степени неблагодарности, что мог обо мне подумать и распространять такие вещи? Разве я не вполне ясно вижу твои намерения; ведь ты являешься к моему сыну с такими речами не только для того, чтобы опозорить меня, но и добиваешься моей гибели, заставляя детей моих ковать крамолу против меня и готовить мне яд их руками» (ИД. Т. 2. С. 213–214). Быстрый ответ Ирода показывает, что он действительно подозревал Ферору в заговоре против него. Ферора отговорился, сославшись на то, что это всё выдумала Саломея. Присутствовавшая при этом Саломея с криком отрицала все, уверяя, что Ферора все выдумал сам. Разгневанный Ирод выгнал их и даже похвалил сына за откровенность и выдержку.
Однако вскоре именно с Александром оказался связан уже окончательный разрыв отношений детей Мариамны с отцом, имевший для них самые трагические последствия.
У царя было три слуги, которых он любил за красоту: один выполнял обязанности виночерпия, другой служил за столом, третий был постельничим. При этом, как пишет Иосиф Флавий, они имели большое влияние на государственные дела. Историк называет их «евнухами» (греч. «хранитель спальни»), но это не обязательно были изувеченные посредством операции, кастрированные люди. Очень часто в древности это понятие имело гораздо более широкий смысл и нередко обозначало какую-то придворную должность, подобно тому как звание «полковник» не обязательно обозначает только командира полка. Кто-то, вероятно, Антипатр, донес царю, что Александр, подкупивший их большой суммой денег, имеет плотские отношения с ними. Как было указано выше, по законам Торы, гомосексуальные отношения рассматривались как серьезное преступление, хотя для нравов римской золотой молодежи, в среде которой воспитывался Александр, они были обычным делом. Когда Ирод спросил служителей об их связях с Александром, они это не отрицали, но настаивали на своей невиновности в смысле замыслов против царя.
Тем не менее, такое поведение сына, с которым он только недавно примирился, возродило самые страшные подозрения царя. Охваченный яростью, он приказал допросить их под пытками[6], желая вынудить их сообщить об истинных замыслах Александра и его брата. Сначала слуги выдерживали пытки и не говорили ничего, что могло свидетельствовать против принцев. Затем они признали, что Александр ненавидел отца, говорил о нём как о бесстыжем старике, красящем волосы, чтобы скрыть возраст. Далее они сообщили, что Александр обещал наградить их за верность ему и облагодетельствовать после занятия им царского престола. При этом Александр утверждал, что он надеется стать царем не только по праву рождения, но и опираясь на поддержку армии, в которой у него много сторонников. Хотя признаниям под пыткой нельзя доверять, но в целом показания слуг весьма правдоподобны, поскольку соответствуют прежним общеизвестным неосторожным высказываниям принцев. К тому же допрашиваемые не сказали ничего, что могло служить прямым свидетельством наличия заговора с целью убить царя.
6
Древний мир не уступал в этом отношении самому мрачному средневековью. См.: