Не следует думать, что в период семейных трагедий Ирода руководство им государственными делами остановилось. Напротив, в это время происходило достаточно много важных событий, как благоприятных, так и весьма опасных для него. К числу первых относится в 10 году до н.э. торжественное освящение нового Иерусалимского Храма, а в 9 году до н.э. торжества по случаю завершения строительства Кесарии. Однако в это же время произошла упомянутая в предыдущей главе Набатейская война, вызвавшая резкое обострение отношений Ирода с Августом. Именно этим объясняется в глазах Ирода особая вина братьев, намеревавшихся при поддержке царя Каппадокии отправиться в данный момент в Рим с жалобами на него императору
Однако прибыв в Рим, посланники Ирода узнали о том, что искусному дипломату Николаю настолько удалось примирить Августа с иудейским царем, что Август даже подумал о присоединении к владениям Ирода и Набатейского царства. Однако прочитав письмо Ирода, он изменил свои намерения, поскольку оно показало ему развитие семейных затруднений у Ирода и его неспособность взять на себя дополнительную ответственность за столь проблемную страну. Не желая, видимо, лично вмешиваться в отношения Ирода с его сыновьями, Август ответил, что очень огорчён содержанием письма, но, если его сыновья действительно виновны в замысле убить Ирода, то они должны быть наказаны как отцеубийцы. Если же они хотели бежать, то заслуживают только строгого осуждения. Практический совет императора заключался в том, чтобы собрать совет (синедрион) в римской колонии Берите (совр. Бейрут), пригласив туда в качестве судей наместника Сирии, царя Архелая, и всех тех, кого Ирод считает своими друзьями.
Это письмо послужило Ироду сигналом к немедленному действию. Был созван суд в составе 150 судей, среди которых были высшие римские военные и чиновники, в том числе наместник провинции Сатурнин и его сыновья, знатные люди провинции Сирии, Ферора и Саломея. Однако Ирод исключил из числа приглашенных Архелая, поскольку знал, что тот выскажется в пользу своего зятя Александра. Сыновьям Мариамны не была предоставлена возможность выступить перед судом. Они были помещены под стражей в деревне Палатина, недалеко от Бериты. У них не было адвокатов, выступавших в их защиту, а синедриону не было даже разрешено проверить какие-либо документы.
Обвинительное выступление Ирода носило характер взрыва буйного помешательства. Он требовал не расследования, а прямого наказания. Иосиф Флавий сообщает, вероятно, со слов Николая Дамасского, что Ирод искренне считал признания сыновей о намерении бежать доказательством желания его убийства. Царь утверждал, что он лучше бы умер, чем выслушивал такие признания. В заключение он заявил, что по иудейским законам, «если родители человека выступали против него с обвинением и налагали руки на голову сына, последний обязательно подвергался побитию камнями со стороны всех присутствующих при этом[7]. Несмотря на то, что он властен делать в своей стране и в своём царстве всё, что угодно, он все-таки готов выслушать приговор судей» (ИД. Т. 2. 232–233).
Большинство судей явно было на стороне Ирода хотя бы потому, что иудейский царь считался верным другом римлян, а Берит был одной из важных римских колоний, где Ирод много строил — колоннады, храмы, рынки. Кроме того, для римлян отцеубийство считалось особенно тяжким, «немыслимым» преступлением. Поэтому неудивительно, что суд признал сыновей Мариамны виновными по всем предъявленным Иродом обвинениям. Правда, друг царя Сатурнин, хотя и осудил Александра и Аристобула, всё же призвал царя к милосердию. Он сказал, что сам как отец сыновей, чувствует, как это ужасно — присудить своего сына к смерти. Его три сына, заседавшие в синедрионе, сказали то же самое. Однако другой римский военный чиновник высокого ранга Волюмний высказался за смертную казнь, и это мнение нашло всеобщую поддержку у присутствующих.
Но, поскольку совет судей мог принять только рекомендательное решение, то Ирод мог поступить или сурово, или снисходительно в зависимости своего решения. Царь увёз с собой арестованных сыновей в Тир, всё ещё не решаясь поступить согласно вердикту совета. Еще больше сомнений у него породила встреча с Николаем, возвращавшимся после успешного выполнения своей миссии из Рима. Дело в том, что его греческий друг, сообщив ему мнения по этому делу в римских высших кругах, советовал проявить милосердие и сдержанность. Мудрый Николай советовал царю: «Если ты, впрочем, решил казнить их, то делай это погодя, чтобы не навлечь на себя обвинения, будто ты действуешь по внушению гнева, а не рассудка. Если же ты, напротив, думаешь помиловать их, то отпусти их, чтобы не вызвать на себя ещё большей и непоправимой беды. Таково мнение и большинства твоих римских друзей» (ИД. Т. 2. С. 233). После этого царь погрузился в глубокое раздумье и в таком настроении вместе с Николаем, не приняв никакого решения, отправился в Кесарию.
7
Здесь Ирод явно имел в виду наказание отцом «непокорного» сына (Второзаконие, 21:18–21).