Так кто бы ему поверил, если бы он заявил, что в этот вечер видел богиню?! Она была высокой, словно молодое дерево, с сильными руками и ногами, с белой, словно мрамор, кожей. От нее исходило внутреннее свечение. Эперит догадался, что это только малая часть сияния, спрятанного глубже. Ее молодое лицо было красивым, но все же суровым, большие серые глаза казались темными от знания многого на свете. Златовласую голову украшал бронзовый шлем, в правой руке богиня держала копье. Судя по его размеру и весу, Эперит сомневался, что это оружие способен метнуть хоть кто-то из смертных. Шкура животного, украшенная сотней золотых кисточек, была наброшена на плечи и левую руку, кисточки словно плясали при каждом ее движении. В центре шкуры бросалось в глаза изображение лица — столь же отталкивающего, сколь прекрасна была богиня. Это было лицо чудовища.
Богиня вызывала благоговейный трепет. Она наклонилась и мгновение гладила Одиссея по волосам, потом схватила за руку и подняла на ноги.
— Хватит простираться ниц. Вставай, Одиссей. Если бы я оказалась наемным убийцей, посланным Эвпейтом, то ты к этому времени оказался бы уже мертв.
Одиссей отважился посмотреть на богиню, но недолго, затем снова опустил глаза.
— Это так ты приветствуешь свою любимую богиню? Я защищала тебя всю твою короткую жизнь, а ты только отворачиваешься в страхе. И это все!
Эперит едва ли мог отвести от нее взгляд. Но даже в присутствии Афины, девственной дочери Зевса, он понял, что думает об Одиссее. Почему занимающего скромное положение островного царевича почтила своим присутствием высшая сущность из рода олимпийцев? Кто такой Одиссей, раз такая богиня, как Афина, выбрана его среди многих других?
Юноша наблюдал за происходящим в благоговейном страхе, как можно ближе прижимаясь к ветвям куста. Одиссей поднял голову и посмотрел на богиню. Эпериту показалось, что он заметил слезы на глазах друга.
— Госпожа, — сказал он, упал на колени и прижал подол ее одежд к лицу.
К удивлению Эперита она тоже опустилась на колени, склонила голову и поцеловала Одиссея в волосы. Юноша не мог поверить увиденному.
— Я была с тобой все эти годы, Одиссей, наблюдала за тобой и защищала тебя, пока ты не стал готов.
— А я готов?
— Да, — ответила она. — Твое время совсем близко.
Среди деревьев закричала сова и испугала Эперита. Его плащ зацепился за ветки, листья куста, за которым он прятался, зашуршали. Афина быстро взглянула в ту сторону, потом снова повернулась к Одиссею и подняла его на ноги.
— Ты должен выслушать меня, Одиссей, и запомнить все, что я скажу. Проблемы на Итаке начнутся гораздо скорее, чем ты думал. Но ты не должен находиться там, когда Эвпейт сделает первый шаг.
— Но, госпожа, я должен защищать царство отца, — возразил Одиссей. — Любой, кто попытается отнять его у моей семьи, попробует острие моего копья.
— А ты — острия их копий, — Афина обняла его за плечи и повела прочь от озера, ближе к тому месту, где прятался Эперит. — Эвпейт — дурак. Может, я сама его когда-нибудь убью, но до того ты должен вначале доказать, что достоин быть царем вместо своего отца. Прорицательница правильно сказала, что ты станешь царем. Но тебе придется отправиться в путешествие и заключить союзы перед тем, как сможешь надеяться получить свое законное наследство.
Одиссей остановился недалеко от места укрытия Эперита. Он яростно провел рукой по шраму.
— Но если Эвпейт вскоре нанесет удар, а меня не окажется дома, Итака окажется потерянной.
— Не забывай, что ты всего лишь смертный, Одиссей, — предупредила его Афина, поднимаясь в полный рост. — Только боги знают будущее, а ты должен доверять нам, если когда-нибудь надеешься стать царем. Я честно говорю тебе, что если человек строит свои планы и следует им, но не отдает свою судьбу в руки богов, то его путь станет темным, трудным и, наконец, обреченным на поражение. Я обещаю тебе свою помощь, и ты ее получишь. Но ты должен верить. Более того, я хочу, чтобы ты кое-что для меня сделал.
— Что бы ты ни попросила, госпожа, — сказал Одиссей, хотя и после некоторого колебания.