– Я уже прочел, – хмыкнул Тулак. – Аж два раза. И про коллегию, и про то, что товарищи из ВСНХ не хотят на этот радий денег давать по причине явной убыточности для народного хозяйства. Ты по делу.
– По делу…
Вырыпаев отложил бумагу, несколько секунд помолчал, затем резко ударил костяшками пальцев по столешнице.
– А по делу выходит так. Поиски урановых руд ведутся в России с 1908 года. Этим занималось «Ферганское общество по добыче редких металлов», по капиталу – частное, по факту – смешанное, с участием государства. Нужное сырье – урановая смолка – было обнаружено в Тюя-Муюне в Ферганской долине, где добывали медь. От Академии Наук этим занимался профессор Вернадский…
– С прошлого года и по настоящее время – белый эмигрант, – усмехнулся Тулак. – По Парижам гуляет.
– …Несмотря на войну и революцию исследования были продолжены. В марте 1918-го была создана специальная комиссия Академии, а затем – и коллегия ВСНХ. Наконец, задача была решена. В 1921 году, в поселке Бондюжском, что в Вятской губернии, из ферганской урановой руды был выделен радий с помощью нового метода, разработанного радиохимиком товарищем Хлопиным. Академия Наук предлагает продолжить финансирование работ, ввиду очевидной нужности радия…
– И его столь же очевидной дешевизны. Всего-ничего, двести килограмм золота за один грамм, – подытожил ротный, вставая. – Там дальше отрицательное заключение из президиума Совета Нархозяйства, расчеты всякие, смета. Дороговато будет!
– Но запрос пока не отклонили, а документы почему-то передали сюда, в Техгруппу.
Батальонный тоже встал, вышел из-за стола, взял кружку, вдохнул мятный аромат.
– Товарищи финансисты против, товарищи ученые – за, но не могут толком объяснить, зачем этот радий нужен.
– «Может бы быть использован медицинскими учреждениями, а также для дальнейших научных изысканий», – с выражением процитировал Тулак. – Красиво сказано, а? Мне ввек такого не придумать. «Дальнейших научных изысканий…» Двести кило золота за грамм. Это сколько в пудах будет?
– Сорок восемь за один золотник, – чуть помедлив, отозвался альбинос. – Да, слишком дорого – даже для медицинских учреждений. Но это и без нас прекрасно понимают. А поэтому вопрос: отчего Научпромотдел, вместо того, чтобы согласиться с теми или с другими, отправил бумаженцию к нам. Ученых здесь нет, бухгалтеров – тоже. Кто объяснить может?
Он помолчал, но ответа не дождался. Товарищ Тулак явно увлекся чаем.
– Ладно, попробую я. Ответ первый, самый простой. В ЦК уже есть свое мнение, но им надо записать в заключении, что документ рассмотрела Техгруппа. Для пущей бюрократической солидности. Значит, от нас ждут, что спорить мы не станем и согласимся с одним из мнений. С каким – догадаться просто, потому что в Академии Наук членов ЦК пока что нет, а в ВСНХ – наоборот. Но простой ответ – не значит правильный…
– Ага, – не слишком внятно отозвался бывший ротный.
– Предположим иное. В Научпромотделе видят, что дело хоть и ясное, но что-то в нем не так. Вроде бы радий и вправду может подождать, не хлеб и не уголь, но тогда почему исследования финансировались даже во время войны? Деникин под Тулой – а на радий деньги перечисляют. То, что я прочитал, писано как раз в 1919-м, в самую горячку. Тогда финансирование утвердили, более того, решили эвакуировать лабораторию подальше от фронта, в Вятскую губернию. Значит, был смысл? Вот нам бумаги и передали – ради свежего взгляда. Вдруг чего заметим?
– А я и не знал, что мы такие умные, – задумчиво проговорил Семен Тулак. – ВСНХ не разобрался, Академия не смогла, ЦК в сомнениях… На одних нас, контуженных, надежда. Не спят, поди, не едят, чаю не пьют – ждут, чего мы скажем, что увидим.
Умозаключение было подкреплено большим глотком из дымящейся кружки. Но альбиноса это ничуть не смутило.
– Уже увидели. Чего не было в этом году по сравнению с предыдущими? Не было, товарищ Тулак, профессора Вернадского, который, как ты верно заметил, гуляет по Парижам. Значит, мы не ошибемся, если предположим: товарищ Вернадский имеет, что сказать по предмету. Между прочим, это именно он предложил заняться радием еще в 1908-м, и тогда его поддержали. И в 1918-м, поддерживали, и потом. Но вот беда, Научпромотдел ЦК создан лишь в конце прошлого года, значит перед цекистами профессор еще не выступал. Что же он мог такого сказать? Спросить бы!..