Безопасность комфортной жизни это клетка, разрушение которой может произойти в самый не подходящий момент. Пока жизнь проходит, ждущие на остановке, под звуки старой-доброй безнадёжной пустоты, радуются, что автобус не пришёл, что они ещё в состоянии выбора и последнее слово за ними. Что им делать? Идти по обочине. Тому, кто медлит с выбором, достанется выбор, сделанный обстоятельствами.
Встреча с собой (бывает люди разговаривают, но каждый о себе, встреча между ними так и не происходит, каждый говорит о себе и для себя) невозможны для человека пребывающего в инфантильном психологическом возрасте ребенка – обидами пытающегося манипулировать окружающим миром. Но если быть до конца честным – они на самом деле и не ищут ничего, их всё устраивает, и даже приняв истину, они постараются о ней поскорее забыть.* Раньше проводились определённые инициации, посвящения в воина, в главу семейства. Сейчас инициациями для человека служат попытки вырваться из обыденной среды: будь то путешествие или противостояние трудностям. Часто молодежь пасует перед трудностями, и я в том числе. К этому порой прибавляется «комплекс Нерона», когда ты строишь-строишь, доходишь до определённой точки и всё бросаешь, с удовольствием мазохиста, наблюдая со стороны, как рушится собственная жизнь. И в этом нет проблемы, потому что всё изначально шло не так, всё было с привкусом дерьма, поэтому и не вызывает сожаления. Хотелось бы найти что-то своё. Избавиться от чувства собственной негодности, не выдумывать свою самодостаточность в ущерб окружающим, а раскопать собственное естество, отделённое от нажитой грязи страстей.
Поиск смысла жизни, начинающийся в детстве, это в какой-то мере поиск истины. Глядя в лишенные света глаза взрослых, испытывающих перед тобой стыд за утраченную простоту сердца, я понял, что никогда не хочу видеть мир как они. Вспышкой молнии внутри озарила мысль, «что так взрослеть необязательно» – что можно продолжать видеть мир так же.*
Я болел лунатизмом и мне постоянно снились кошмары. Однажды, проснулся от холода, в комнате кто-то был. Невидимые существа, питающиеся страхом, держали ручку и лишили меня голоса, чтобы я не мог закричать. В слезах, я продолжал биться в дверь, пока с той стороны не открыла мама. Годы спустя один мой друг рассказал, что до восьми лет молчал, и родители думали, что он, ну знаете – «другой», а молчал он, потому что общался с невидимыми существами, запретившими ему говорить с людьми, или они исчезнут и он забудет про всё. Когда он заговорил, он на много лет забыл об этом, и вспомнил уже взрослый.
Для борьбы со злом пришлось выдумать миры Фантазии. На рубеже семи лет они начали исчезать один за другим. Беженцы мифических существ из уничтоженных миров сеяли панику и страх рассказывая о грядущей пустоте, пока их хрустальные парусники разбивались, сталкиваясь с реальностью… Мысленно облетев оставшиеся долины водопадов, подводное царство синих львов и небесный город, я воплотил лучшие проявления сказочных миров в полководцев для последней битвы на рубеже семи лет. В моих фантазиях они объединились и победили, но они, решив сохранить самобытность, ушли в глубины памяти, каждый с яркой частицей меня, но кто знает, что их там ожидало…
В шесть лет я очень хотел собаку, и просил отчима, которого считал отцом – о таком подарке на день рождения. Он предложил условия – если я буду подтягиваться семь раз, то он купит таксу, а если десять, то овчарку. Ясное дело, надо было сразу копить на овчарку, но подтягивания не давались. Целый год я не отлипал от турника и как-то однажды подтянулся шесть раз. Радостный, согласный уже на таксу я пришёл домой и узнал, что родители разводятся. Это было моё первое жестокое знакомство с реальностью. Осознание того, что родители ошибаются, того что мир окончательно разрушен и что самое страшное, что мой папа, вовсе и не папа, погружало в детское отчаяние. Мир, в который я пришел, оказался совсем не таким. Это тёмное, плохое место и скорее всего я попал сюда в наказание за что-то. В Комсомольской роще на Красной поляне кто-то облил бензином и сжег деревянных богатырей с кольчугами из пробок, и других сказочных существ. Мы приходили сюда с бабушкой вешать кормушки для птиц зимой. Я пытался представить себе людей способных на такое зло и не мог. Я плакал час, и бабушка не могла меня успокоить по пути домой. Солнечный свет утратил своё тепло и радость, он грел как большая лампочка. В восемь лет мне подарили наручные часы с динозавриком, которые отсчитывали секунды до моей смерти. Может и к лучшему…