В церкви было тускло, шла вечерняя служба.
– Простите, мне бы поговорить со священником.
– Отец Сергий сейчас служит, подождите окончания службы, – ответила женщина в лавке.
Последний раз на службе я был с мамой лет в шесть-семь. Ночь, Пасха, в полуразрушенном храме холодно, на улице холодно, я хочу спать: «Мам, у меня ноги болят!». Она просит потерпеть, но эти хождения со свечами никак не заканчиваются, звонят в колокола. Голос говорит:
– Зачем ты сюда пришёл, зря теряешь время. Пошли уже.
Я молчу, пытаюсь понять, что там подвывают поющие женщины, слов не разобрать, что-то грустное.
– И не лень тебе здесь стоять? Тебе здесь не помогут, пошли-пошли.
«Нет уж я постою»
– Чего ты ему скажешь? Про меня? Попы дурачили и продолжают дурачить народ, у тех женщин определённо недотрах, вот они и воют волком…
Начинала болеть голова, вышел подышать воздухом. Казалось, служба никогда не закончится, действительно скучно.
– А я о чём, посмотри ни одного молодого человека, это место для неудачников и фанатиков.
Люди выходили, женщина из лавки что-то говорит священнику, наверное, про меня, надеюсь у меня не слишком безумный вид. Идёт ко мне.
– Вы хотели поговорить?
– Эм-м-м да, здравствуйте.
Повисла пауза, я набрал в лёгкие воздуха и постарался не думать, как это будет звучать.
– Я, в общем… слышу голос в голове и днём и ночью, уже месяц. И он осознанный, как сказать, помнит всё что говорил…
«Да уж, должно быть он думает, что ты идиот…»
Я продолжил: – Я не знаю кто это, какой-то может медиум, или инопланетный разум, потому что оно очень умное…
«О похвалил, ну спасибо тебе, а то слова доброго не дождёшься».
Последние люди вышли, женщина в лавке одевалась, священник о чём-то задумался и сказал:
– Не сталкивался никогда с подобным, но определённо это бесы.
– Бесы?
«А я говорил! Дальше он тебе расскажет про Лешего и Бабу-ягу»
– Бесы, демоны, черти, духи, как угодно. Ты пробовал читать Иисусову молитву?
– Нет.
– Знаешь её?
Я совсем смутился, откуда мне было знать.
– Повторяй: «Господи Иисусе Христе…»
– Господи Иисусе Христе…
– Сыне Божий, помилуй меня грешного»
– Сыне Божий помилуй меня грешного.
– Ну как?
– ??
– Попробуй сто раз повторить.
Мы сели на скамейку у стены, я сбился и повторил про себя больше ста раз.
– Всё равно слышишь голос?
– Да.
– Что говорит?
– Говорит, что все эти мантры на него не действуют.
«И ещё скажи, что как только он выйдет из храма, ему на голову упадёт силикатный кирпич». Нет, такого я не буду говорить. «А зря».
– Тебе надо исповедаться и причаститься, сейчас дам тебе книгу. – он пошёл в лавку и выбрал мне книгу, – Денег не надо.
– Спасибо.
– Как подготовишься – приходи, утренняя служба в восемь тридцать, вечерняя в пять.
– Хорошо.
– Тебя подвезти?
– А вам куда?
– Мне в Мамулино.
– Ну, тогда да, мне в Южный.
Мы сели в старую девятку, оказывается не у всех попов мерседесы. «Конечно не у всех, разве не видно, что этот блаженный, может он ещё скажет, что дьявол существует и жарит на вилах грешников как барбекю?»
На следующий день я прочитал всю книгу и начал выписывать на листок свои грехи, приходилось переписывать всё подряд и понадобился второй двойной листок, были и непонятные слова, вроде скоктания или мшелоимства. Совсем плохие поступки я не доверял бумаге, помнил их и так.
– Ты уверен, что кому-то кроме нас нужно об этом знать? Все священники наверняка сотрудничают с милицией, может у него под этой стойкой диктофон.
«Нет там никакого диктофона, я тебя не слушаю».
– Не проще сразу прийти в отделение с повинной? Даже если нет диктофона, этот поп сразу сдаст тебя.
«Не сдаст, он меня подвёз».
– Конечно подвёз, чтобы ты ничего не заподозрил. Уверен, сейчас на этих исповедях люди утаивают самые плохие вещи…
«Тебе-то, какое дело, так обеспокоился вдруг. Мучаешь меня, спать не даешь, а на исповедь мне идти почему-то не надо».
– Да наплевать, хочешь, иди.
«И пойду»
– Давай-давай, но я предупреждал.
«П*****с! Священник говорит, что ты бес, что ты чёрт, но я думаю ты всё же п*****с!»
– Не теряешь присутствие духа, отлично. Допиши там, на листке: «обругал матом беса»