«Смотри слишком там не намывайся, всю благодать смоешь.»
Купил печенье, пирожных и презервативы. Приехал. Налила чай. Сидим, пьём.
– Вкусные пирожные.
– Да, ничего…
– Чем занимался?
– Ждал когда ты напишешь.
– Да прям?
– Ага.
– Ну вот я написала, ты наконец у меня дома, как тебе кстати обстановка?
– Ты сама сюда вселилась? Эта квартира была заброшена?
– Хах, нет, просто ремонт надо делать.
– Такая разруха, но знаешь, мне даже нравится, это квартира Тайлера.
– Какого Тайлера?
– Из бойцовского клуба, они там, в доме таком жили, а у тебя квартира. Даже табуретки есть.
– Даже диван.
– На нём кто-то умер, мне кажется.
– Ага, бабушка.
– Правда?
Она садится на меня, сидящего на этом диване, приближает губы и проникновенно шепчет:
– Так достаточно близко?
Горячая ли она была внешне? Очень. Девушка-зажигалка. Русская версия Ребекки Фергюсон.Все мои девушки почему-то были похожи на актрис, видимо сказывалось влияние кинематографа. Меня опять как-то грубо пикапили. Мы перешли на кровать, и она уже лёжа спросила:
– С тобой всё в порядке?
– Да, а с тобой? К чему такие вопросы?
– Да просто, не торопись, ай…
Кровать как-то всегда ускоряет отношения. Просыпаюсь – как будто живём с ней не первый год.
– Я покурю на балконе.
– Там только пепельницы нет, я не курю. А хотя дай одну сигарету.
Сидим голые на балконе курим.
– Откуда ты такой взялся, из другого мира?
– Вообще-то да.
– Ты прикольный, милый…
Через месяц, под Новый год я устраиваюсь на работу в типографию. Мы с Ксюшей ссоримся, ни с того ни с сего. Ей не нужны такие отношения, она привозит мне красную сумочку из сугроба, фотки сделанные в фото-кабинке, варежки и сережки из hand-made лавки. Я не понимаю причину такой резкой перемены, начинаю копаться в себе. Причина в её тараканах из юрского периода. Я конечно расстроен, но этот спектакль был только для того чтобы опять примириться. Примирение проходит бурно, она любит эмоциональные качели. Однажды она размолотила мне об голову большой букет разноцветных колючих роз. Может быть, первое время люди просто притираются друг к другу. Всё-таки я не так много встречался с девушками, может правда, сделал что-то не так.
Я показываю ей голую коробку моей новой квартиры и говорю, что через три месяца будет сделан ремонт и можно будет въехать. Чем дольше мы встречаемся и занимаемся любовью, тем сильнее я погружаюсь в её душевную трагедию. С каждым днём я влюбляюсь в неё всё сильнее, стараюсь скрывать это за небрежным отношением. Мы надели маски и играем в игру, в поддавки. Я предлагаю отказаться от этих игр, это не интересно, не зрело. Ксюша соглашается и продолжает играть. Она настолько к этому привыкла, что уже забыла какая она на самом деле. Я осознанно дистанцируюсь, рассказывая об этих отношения, испытывая стыд за то, что решил её «спасать». Это токсичное, деструктивное и бесполезное занятие. Пока девушка не решит сама свои проблемы, не стоит с ней встречаться. Иначе один из вас впадёт в эмоциональную зависимость. Вероятно, каждому романтику в жизни нужна такая стерва, причиняющая боль и вынуждающая его повзрослеть.
Чем больше времени ты проводишь с человеком, тем сильнее он на тебя влияет. Если я буду с ней, смогу ли я изменить её, хоть чуть-чуть, чтобы она взглянула на мир по-новому. Любовь должна что-то менять в этом мире, иначе, зачем это всё? Мне важно понять любит ли она меня, а ей важно загнать меня под каблук. Нужно отказаться от этой затеи, но с другой стороны, это она меня заметила, сделала первый шаг. А что если это Божий промысел обо мне, подарок судьбы. Ведь я молился об этом.
С ней весело ходить по барам. Когда она напивается то устраивает дебош, но как-то легко и весело. Весит меньше пятидесяти, мне по плечо, и когда распахивает дверь с ноги. Меня преследует ощущение, что я забыл надеть намордник на этого шпица.
В Твери открывается новый бар – «Утёсов», где делают свои цветные настойки. Накрывают они прикольно, но отходосы утром, как после клинической смерти. В квартире заканчивается ремонт, мы с отцом выбираем мебель, шкафы. Я заезжаю, и мы с Ксюшей отмечаем это на кухне. Кровать я выбрал огромную и мощную. Мы ссоримся опять и опять. У меня проблемы на работе из-за того, что я рассказал директору о том, что менеджеры недодают зарплаты. Я не готов к сессии на заочном факультете филологии, куда поступил летом, и моя девушка – просто фурия.
На новоселье один из школьных друзей подгоняет стакан гидропоники. Я накуриваюсь, слушаю музыку в огромных наушниках с плеера, так как стереосистемы нет, да и нельзя её будет ставить, за стенкой живут молодые с детьми. Ночь. С девятнадцатого этажа отличный вид на весь город. Лежу на кровати, и думаю: «Как же это всё достало». Так хотелось размеренной жизни, и в такое дерьмо она вылилась. Кручусь как белка в колесе, а зачем? В храм не хожу, некогда, или сил нет. Работа-дом-работа-дом-кабак-дом-работа. Филология скучная, с работы придётся увольняться, и я опять останусь без денег на какой-то срок. Звонит выпивший отец и спрашивает – когда приглашу всех на новоселье? У меня нет кухонного стола, стульев, нет люстр, штор. На стол он пришлёт, но на всё остальное я должен заработать сам, ведь он по ночам разгружал вагоны, когда был студентом. Сейчас вагоны так не разгружают, но он не слушает, я должен. Квартиру он пока оформлять на меня не будет, ведь я чокнутый сектант, как и моя мать, и могу пожертвовать всё Церкви.