Может Ксюша и права в том, что главным в наших с ней отношениях будет мой отец. Он купил эту квартиру не по доброте душевной, а для того чтобы целиком и полностью меня контролировать и не слышать никакой критики. Меня никогда нельзя было купить, и странно, что он решил, будто я не соскочу. Вместо того чтобы понять, что я за человек и чего хочу на самом деле, он уже попытался запереть меня в суворовских казематах. Променять молодость на военную карьеру, которой я может, и не хочу. Не хочу идти по его стопам. На самом деле он был пьян и всегда забывал или прощал себе такие матные тирады… Я прогуливаю присланные деньги за неделю. На последние, покупаю Ксюше обручальное кольцо. Это проверка. Теперь у меня не будет квартиры, и если она любит, это не будет иметь значения. Пьяный приезжаю к ней.
– Чего тебе?
Встаю на одно колено: «Выходи за меня».
– Ты пьяный решил просить моей руки? Нет, и ещё раз нет.
– Ладно, тогда пойду, подарю кольцо первой встречной…
– Дай кольцо, я подумаю, – отбирает кольцо и захлопывает перед носом дверь.
Грустный я выхожу и пою «I'm Singing In The Rain». Сверху доносится крик: «Ладно, я согласна, иди сюда, хватит горланить».
Утро безжалостного похмелья. Она говорит, что поедет встречать день рождения на Камчатку, потому что ей нравится встречать их в одиночестве, далеко от дома.
– А я уезжаю в монастырь, потому что у меня тоже будет день рождения и я привык встречать их в монастырях.
– Так у тебя в мае?
– Да.
– А сейчас начало апреля.
– Так я заранее.
– И сколько ты намерен сидеть в монастыре?
– Не знаю, я оставлю отцу ключи от квартиры, бросаю учёбу и на работу больше не выйду. Всё достало. Ты тоже.
– Меня сестра спросит про тебя, а я скажу, что так тебя достала, что ты решил сбежать в монастырь. Надеюсь не в женский ты поедешь… развеяться?
– Я тоже на это надеюсь.
– Ну ты и пёс. Пошли по шавухе заточим.
– Лучше пивка.
– Кто бы сомневался …
Шаги навстречу. Говорят, что на пять твоих, пять навстречу должна сделать девушка. Я сделал пять и смотрел как она сидит, не сделав ни одного. Дам ей стимул, если любит, то приедет. Квартиры у меня теперь нет, так что у меня мы жить не будем. Про монастырь мне рассказал один мужик ещё в Печорах. Рассказывал про святого Иринарха затворника, которому в детстве юродивый предсказал о том, что «он оседлает коня, который никому другому не под силу». Юродивый имел в виду сто пятьдесят киллограм вериг и цепей, которыми, смиряя плоть ради свободы духа, заковал себя святой. Вечно с этими предсказаниями так, что заранее, всё равно не понятно. Мне не понравилось, то, что она решила ехать на Камчатку одна.
Ночевать пришлось в Ростове Великом, в хостеле. Я приехал в монастырь и меня подвели к дому игумена. Шла страстная неделя Великого поста. Отец Иоанн сказал, что в пост никого не берёт в монастырь, но был удивлён моим «послужным» списком монастырей. Сказал, что ему нужно подумать, чтобы я подождал, погулял пока по монастырю.
– Если не приму ругаться не будешь?
– Зачем?
– Один просился-просился в монастырь, такой интеллигентный, а как отказал, так он меня матом обложил.
– Не знаю что сказать…
– Павел Груздев говорил о том, что лучше не брать всех подряд, чтобы монастырь не превратился в ярмарку, даже если не примешь праведника, то Господь его не оставит.
Здесь было необычайно тихо и спокойно, время замирало среди деревьев и старых приземистых храмов. Прошёл час, затем второй. Может он забыл про меня? Я пошёл и купил две сосиски в тесте на площади недалеко от монастыря. Вернулся за стены и встретил игумена:
– Хорошо, Илья, я тебя приму. Выйдешь из монастыря налево и по широкой дороге полтора километра, там будет колокольня, тебя встретят.
– Спасибо отец Иоанн.