— Дарби, — раздался вдруг снова тонкий и немного жалобный голос, — ты не ушел?
— Нет, ваше величество.
— У меня никогда не было такого друга, как ты, Дарби. Если я останусь жив, мы с тобой будем просто друзьями. К черту все это… какой я Царь… Мы возьмем Алину, наших самых близких друзей и уедем куда-нибудь на пустынный остров. Ты тоже найдешь себе такую же прекрасную девушку, как Алина… Будем просто друзьями.
— Нет, — сказал Мак-Гроу и взглянул еще раз на часы. Время истекло.
— Нет? Почему ты говоришь «нет», Дарби? О чем ты? Здесь что-то щелкнуло… я уж думал, лопнуло стекло. Наверно, хватит спускаться… О чем ты, что ты имел в виду, Дарби?
— Всё, — сказал Мак-Гроу. — Я на всё сказал «нет». Я не найду себе любимую. И мы с тобой не будем друзьями. И не будем жить на острове. И я не Дарби. Меня зовут Гарольд Максвелл, слышишь, ты?! — Голос его сорвался, но он перевел дыхание и снова приблизил трубку к губам. — Гарольд Максвелл! Это мое имя, ты хотел его отнять у меня! — Мак-Гроу кричал в трубку, сам не замечая этого, и жгучие слезы катились по его щекам… — Ты слышишь меня — ты, ублюдок?!
Он заставлял себя ругаться, потому что внезапно почувствовал то же, что и тогда, когда он стоял возле мертвых тел — женщины, которую он любил, и ребенка, частицы его души и плоти.
— Ты знаешь, кто я?! Человек, у которого ты отнял все — жену, сына, друга!.. А теперь ты хочешь стать моим другом, душой моей завладеть! Ты дьявол, ты будешь в аду, и это я тебя туда отправлю! Вспомнил?! Ты слышал, как что-то щелкнуло? Это была твоя смерть, проклятый ублюдок, слышишь ты меня? Ты умрешь!
Царь молчал. Может быть, он уже мертв, подумал Мак-Гроу, но ему чудилось тяжелое прерывистое дыхание в трубке.
— Я тебе еще вот что скажу, — продолжал он охрипшим голосом, — знай, что я найду твою жену, и если ее не прикончат эти твари, я сам это сделаю. Чтобы убить в ее чреве твое поганое отродье, если оно там сидит. — Максвелл говорил уже тише, сам не веря тому, что говорит. — Я это сделаю, — сказал он, больше убеждая себя, чем собеседника. — Ты меня слышишь? Ты понял меня, ублюдок? Или ты уже мертв? Будь ты трижды проклят!
Голос его сошел на шепот и сорвался окончательно. Рыдания душили его. Мак-Гроу сжимал трубку с такой силой, что мышцы стало сводить судорогой.
В трубке было тихо. Максвелл взглянул на часы. Три минуты прошло с тех пор, как сработала смертельная ловушка. Слезы катились по его щекам, и он тщетно заставлял себя раздвинуть губы в торжествующей усмешке. Это не получалось. Зубы были плотно сжаты и лишь скрипели, когда он пытался разжать их. И вдруг в трубке раздался тонкий, пронзительный, безумный и насмешливый голос:
— Дарби… Дарби Мак-Гроу, подай мне рому!..
Потом прозвучал какой-то сдавленный хрип. Нервы у Максвелла не выдержали. Он швырнул трубку, вытащил из-под бухты каната топор и несколькими ударами попытался повредить механизм подъема батисферы. Теперь тому, кто пожелает вытащить ее, придется потрудиться. А времени у него не будет. Фрегат уже идет к яхте. Теперь можно было и уходить. Мак-Гроу подумал, не сказать ли экипажу, чтобы тот покинул корабль. Но ему не хотелось больше ничего делать, даже взорвать эту яхту почему-то казалось ему уже лишним.
Максвелл прошел к ближайшей спасательной шлюпке, но спустить ее на воду не успел. Он услышал за спиной низкий голос:
— А ну-ка стой, парень!
Он повернулся. Перед ним стоял Хэммонд, сжимая в руке пистолет.
— Мне очень жаль, парень, но тебе придется вытащить его наверх.
Дуга эллипсоидов сжималась, они катились размеренно и величаво. Почему-то на расстоянии они не пускали в ход молнии. Видимо, бой с инэстами требовал прямого контакта.
Сергей обнял Алину.
— Почему ты не ушла с ним? — сказал он с горечью. — Я хочу, чтобы ты жила.
Он почувствовал вдруг, как разом ослабло ее тело, сжал ее крепче. Она что-то шептала, он прислушался.
— Мне нужно жить, — говорила она, — ради ребенка, который у меня родится.
— Его ребенок?
— Да.
— Ты не сказала ему?! — Он отстранил Алину от себя, посмотрел на нее, но глаза ее были закрыты.
— Нет. Прости, я должна идти, ради него, моего малыша, — шептала она.
— Куда? — не понимал Сергей.
И вдруг тело ее совершенно обмякло, и ему пришлось подхватить ее, чтобы удержать.
— Алина! — крикнул он, думая, что она умирает.
Все обернулись к ним. Сергей продолжал держать в руках уже безжизненное тело. А остальные люди расступались в ужасе, потому что прямо на них шел огненный человеческий силуэт.
— Алина, не уходи! — дико выкрикнул Сергей, вдруг поняв, что это ее инэст, инэст любимой им женщины, идет навстречу эллипсоидам.
Тело моряка с подлодки покачнулось и опустилось на землю. Рядом с ним появился второй инэст — пришельца Ольтема. Свечение его было тускло-красным, и Сергей вспомнил Серого — тот светился ярче, но тоже красноватым оттенком.
Сухо щелкнули несколько выстрелов — Сергунин разрядил обойму в одного из эллипсоидов.
— Без толку, — хладнокровно заметил Алексей. — Нам с ними не тягаться.
Сергей бережно опустил тело Алины на землю, выпрямился и вдруг рванулся вперед, не помня себя. Он с чем угодно мог примириться, что угодно пережить, но только не ее смерть. Он должен погибнуть первым. Он догнал голубоватый силуэт, обошел его и тут же почувствовал легкий укол в ноги и упал. Ноги теперь не повиновались ему. Инэст Алины вдруг промелькнул перед ним, и сейчас он двигался так быстро, что за ним оставался голубой светящийся шлейф. Эллипсоиды устремились на эту цель, они торжествующе и грозно гудели, разбрасывая красные искры, обжигая траву и землю. Трое эллипсоидов промчались мимо людей, не обращая на них внимания, только один случайно задел Гейтса, и тот упал как подкошенный.
Максвелл посмотрел на Хэммонда, помолчал, потом спросил:
— Вытащить наверх? Зачем?
— Этим тварям нужен именно он. Я к тебе хорошо отношусь, Дарби, но не считай меня идиотом. Я знаю о пришельцах, я только что слушал новости. Они прилетели, чтобы уничтожить его. А иначе они уничтожат всех.
— Ты думаешь, Брайан, они будут разбираться? Ведь они уже ударили по яхте. Еще два-три таких удара — и она пойдет ко дну. А сейчас они Власова не видят — и затихли. Как только ты его поднимешь, яхте каюк.
— Она уже сейчас не может передвигаться. Такое впечатление, что у нее срезан винт. Я не знаю, как пришельцы это сделали, но если бы они захотели уничтожить яхту, они бы ее уже уничтожили. А раз они повредили винт, значит, им нужно, чтобы он не мог от них сбежать. А под водой они его не достанут, так ведь? Не зря же ты начал корежить механизм. Так что лучше вытащить этого типа — и пусть он сам разбирается со своими космическими братьями. Я не хочу, чтобы из-за него погибли люди. Там, на берегу, идет катавасия — может быть, пришельцы просто потеряли его из виду и убивают ни в чем не повинных людей.
— Ты же сам служишь Царю, — сказал Мак-Гроу, стараясь выиграть время.
— Я служу королеве и еще Царице, а Царю служишь ты, Дарби. Хватит болтать, вытаскивай.
— Брось, Хэммонд, там ему будет лучше.
— Я не шучу, Дарби! Тебе платят за то, чтобы он был жив, а у меня есть и другие интересы, кроме денег. Вытаскивай! Или я сам это сделаю и пристрелю тебя, если будешь мне мешать!
— Он тебя убьет, если ты его вытащишь, — продолжал Мак-Гроу, видя, что дуло нацелено прямо на него. Он мельком взглянул на фрегат. Тот приближался, но до него было еще метров триста. Хэммонд тоже покосился на военный корабль, но он не знал, с какой целью тот идет к яхте. На палубу вышли двое охранников.
— Эй, что здесь происходит? Хэммонд, в чем дело? Ты поругался с Дарби?
— Он спустил Царя под воду в батисфере, — пояснил Хэммонд, — а я хочу вернуть его обратно.