С другой точки зрения, Шехина — это совокупность Сефиротов; напомним в этой связи, что "правый ствол" сефиротического древа принадлежит Милосердию, а левый — Строгости.[43] Прослеживая те же аспекты в образе Шехины, можно сказать, что, по крайней мере в известном смысле. Строгость соответствует Справедливости, а Милосердие — Миру.[44] "Когда человек согрешает и удаляется от Шехины, он подпадает под власть сил (Сарим), зависящих от Строгости",[45] и тогда Шехина зовется "рукой строгости", что напоминает всем известный символ "руки правосудия"; если же, напротив, "человек приближается к Шехине, он обретает свободу", а Шехина в таком случае предстает как "десница божия", т. е. "рука правосудия" становится "рукой благословляющей".[46]
Таковы тайны "Дома справедливости" (Бейт-Дин) — еще одного синонима высшего духовного Центра;[47] вряд ли стоит говорить, что оба аспекта, которые мы только что рассмотрели, соответствуют тому уделу, который в христианской иконографии Страшного суда уготован праведникам и грешникам. Равным образом можно установить связь этой символики с двумя путями, которые у пифагорейцев изображались буквой […] и в экзотерической форме соотносились с мифом о Геркулесе на распутье между Добродетелью и Пороком, с двумя вратами — небесными и адскими, которые были связаны с латинской символикой Януса, с двумя циклическими фазами — восходящей и нисходяще,[48] — которые в индуизме относятся к символике Ганеши. Учитывая все это, легко понять истинный смысл таких выражений, как "правые намерения" и "добрая воля" ("Рах hominibus bonae voluntatis"<"Миp людям доброй воли" (лат.)>). Тот, кто хоть мало-мальски знаком с упоминавшимися выше символами, поймет, что Рождество неспроста совпадает с датой зимнего солнцеворота; что же касается всех других — философских или моральных — интерпретаций этих двух выражений со времен стоиков до времени Канта, то они должны быть отброшены как поверхностные.
"Каббала наделяет Шехину духовным двойником, носящим имена, схожие с ее именами и, следовательно, обладающим тем же характером",[49] — пишет г-н Вюйо. Этот двойник, известный под именем Метатрон, наделен теми же различными аспектами, что и сама Шохина; его имя нумерически эквивалентно имени Шаддаи[50] ("Всемогущему"), т. е. тому Богу, который стал Богом Авраама. Этимология слова Метатрон весьма проблематична; среди различных гипотез, высказанных на этот счет, самой интересной является та, которая производит его от иранского слова Митра, обозначающего «дождь», но имеющего также некоторое отношение к «свету». Даже если это и так, не стоит думать, будто сходство между одноименными божествами индусов и зороастрийцев объясняет заимствование у них этого термина иудаизмом, ибо связи между различными традициями осуществляются отнюдь не столь поверхностным образом; то же самое можно сказать и о роли, приписываемой дождю почти во всех традициях как символу нисхождения "духовных влияний" с Неба на Землю. В этой связи укажем, что иудаистское учение говорит о "светоносной росе", выступающей на "Древе „жизни", с помощью которой должно свершиться воскрешение мертвых, что странным образом напоминает алхимическую и розенкрейцерскую символику.
"Термин Метатрон, — пишет г-н Вюйо, — включает в себя значения стража, господина, посланника, посредника"; он — "причина богоявления в чувственном мире",[51] "Ангел Лика", а также "Князь Мира" (Сар-на-олам), — из этого имени видно, что мы нисколько не уклонились от нашего сюжета. Прибегая к традиционной символике, которую мы объяснили выше, можно сказать, что Метатрон — это "Небесный полюс", подобно тому, как вождь иерархии посвященных — это "Полюс земной", являющийся его отражением и связанный с ним "Осью мира". "Имя его — Микаэль, Первосвященник, жертва и приношение перед Богом. Все, что свершают израильтяне на земле, соответствует прообразам, существующим в мире небесном. Великий Понтифик дольнего мира символизирует Микаэля, князя Милосердия. Во всех местах Писания, где упоминается Микаэль, идет речь о славе Шехины".[52] Сказанное здесь об израильтянах равным образом приложимо ко всем остальным народам, обладающим подлинно ортодоксальной традицией; в еще большей степени эти слова относятся к представителям первозданной традиции, из которой проистекают и которой подчиняются все остальные, и все это состоит в связи с символикой "Святой Земли", отражением "Небесного мира", о котором мы только что упомянули". С другой стороны, исходя из всего вышеизложенного, Метатрон наделен не только аспектом Милосердия, но и аспектом Справедливости; он не только "Великий Священник" (Кохен ха-гадол), но и "Великий Князь" (Сар ха-гадол), и "вождь небесных ратей", т. е. в нем олицетворены как принцип царской власти, так и основа жреческого или понтификального могущества, которой соответствует и его функция «посредника». К тому же следует заметить, что «Мелек» ("царь") и «Малеак» ("ангел" или "посланник") — это всего лишь разные огласовки одного и того же слова; более того, Малаки ("мой посланник", т. е. посланник Бога, или "ангел, в коем пребывает Бог","Малеак ха-элохим") — это анаграмма имени Микаэль.[53]
Следует добавить, что если Микаэль, как мы только что видели, идентифицируется с Метатроном, он, тем не менее, представляет только один его аспект — светоносный; что же касается другого, темного, то он представлен Самаэлем, которого именуют еще Сар Хаолам. Именно этот аспект, и только он один, олицетворяет собой "духа мира сего" в низшем смысле, тот "Princip hujus mundi", о котором говорит Евангелие; его соотношения с Метатроном, как бы тенью которого он является, оправдывают употребление одного и того же термина в двойственном смысле, а. также помогают понять, почему апокалиптическое число 666, "число Зверя", считается также "солнечным числом".[54] Более того: согласно св. Ипполиту, "как Мессия, так и Антихрист имеют своей эмблемой льва",[55] который является солнечным символом; сходное наблюдение может быть отнесено к змее[56] и множеству других символов. С точки зрения каббалистики, речь идет опять-таки о двух противоположных ликах Метатрона; не собираясь останавливаться здесь на теориях, объясняющих двойственную природу символов, скажем лишь, что смешение их «светоносного» и «темного» характера и составляет «сатанизм»; именно это смешение, невольно или в силу простого невежества (что можно считать извинением, но не оправданием) свершают те, которым мерещится нечто инфернальное в самом имени "Царя Мира".[57]
Глава IV. ТРИ ВЫСШИХ ЧИНА
Согласно Сент-Иву, высший владыка Агартхи носит титул Брахатмы (правильнее было бы писать "Брахматма"), "Опоры душ в Духе Божием"; два его соправителя именуются Махатмой, "Олицетворением вселенской души", и Махангой, "Символом материального устроения Космоса";[58] такое иерархическое деление в западных учениях соответствует тройственности: "дух, душа, тело" по аналогии между макрокосмосом и микрокосмосом. Следует заметить, что эти термины в санскрите прилагаются, в основном, к принципам и могут служить обозначением человеческих личностей лишь в той мере, в какой они служат олицетворением соответствующих принципов, так что, даже в данном случае, эти принципы соотносятся скорее с функциями, чем с личностями. Согласно Оссендовскому, Махатме "ведомы цели грядущего", Маханга" повелевает причинами событий", что же касается Брахатмы, то он может "вести беседы с Богом лицом к лицу";[59] легко понять, что это значит, если вспомнить, что Брахатма занимает центральное положение, в котором осуществляется прямая связь земного мира с высшими состояниями и через них с высшими Принципами.[60] Впрочем, рассматривать выражение "Царь Мира" в узком смысле и единственно по отношению к земному миру было бы слишком неадекватно; с некоторых точек зрения было бы точнее именовать Брахатму "Владыкой трех миров",[61] ибо во всякой подлинной иерархии тот, кто занимает наивысший чин, тем самым имеет право и на все низшие звания, а эти три мира ("Трибхувана" в индийской традиции) как раз и являются, как мы объясним чуть ниже, теми областями, которые соответствуют трем чинам, которые мы собираемся перечислить.
43
Сходная символика выражена в средневековом изображении "древа живых и мертвых", которое, кроме того, отчетливо связано с идеей "духовного потомства"; следует заметить, что сефиротическое древо рассматривается так же как аналог "Древа жизни".
44
Согласно Талмуду, у Бога есть два престола, престол Справедливости и престол Милосердия; они соответствуют «Трону» и «Креслу» исламской традиции. Напомним, что в ней божественные имена Сифатия, т. е. те, которые выражают атрибуты, относящиеся непосредственно к Аллаху, разделяются на "имена величия" (Джалалия) и "имена благолепия" (Джамалия), что соответствует разделениям того же порядка.
46
Согласно св. Августину и другим Отцам Церкви, десница олицетворяет Милосердие или Доброту, тогда как шуйца Господня является символом его Справедливости. "Рука правосудия" — один из обычных атрибутов царской власти, "рука благословляющая" — знак духовного владычества; иногда она рассматривается как символ Христа. Эта "благословляющая рука" встречается на некоторых галльских монетах наряду с округленной свастикой.
47
Этот центр или вторичные центры, созданные по его подобию, может быть символически описан и как храм (это его жреческий аспект, соответствующий Миру (Рах) и как дворец или судилище (царский аспект, соответствующий Справедливости).
48
Pечь идет о двух половинах зодиакального цикла, которые часто изображались на порталах средневековых церквей.
53
Последнее замечание наводит на мысль о словах Писания: "Благословен грядущий во имя Господне" — словах, прилагаемых к Христу, который в «Пастыре» Гермы (Раннехристианское сочинение, не вошедшее в канонический текст Нового Завета. — Прим. пер.) связывается с Микаэлем, что может показаться довольно странным, но не должно смущать тех, кто помнит о связи, существующей между Мессией и Шехиной.
54
Это число, в частности, соответствует имени Соракта, демона Солнца, противополагаемого ангелу Микаэлю; другие его значения мы приведем ниже.
56
Эти два противоположных аспекта проявляются, в частности, в двух змеях, обвившихся вокруг кадуцея; в христианской иконографии они представлены «амбисфеном», двуглавым змеем, одна из голов которого изображает Христа, а другая — Сатану.
57
Укажем еще, что "Мировая сфера", знак императорской власти или всемирной монархии, часто изображается в руке Христа, показывая тем самым, что она является символом как духовной, так и светской власти.
60
Согласно дальневосточной традиции, "Неизменное средоточие" — это то место, где проявляется "Активность Неба".
61
Тех, кого удивит такое выражение, позволительно спросить, задавались ли они вопросом, что обозначает «triregnum», тиара, составленная из трех венцов, которая, вместе с ключами, служит одним из главных символов Папства.