— А Императорское математическое общество у нас есть? — спросил Саша.
— Нет, — сказала Елена Павловна.
— Музыка — это прекрасно, — сказал Саша, — но математика нужнее. Будущее за математикой, физикой и инженерным делом. А талант к математике — это тоже талант, не меньше, чем к музыке. Так что хорошо бы нам устроить сеть физмат школ, то есть физико-математических. Интересно, у Константина Николаевича, в Константиновском дворце, есть свободные комнаты?
— У меня есть, — сказала мадам Мишель.
— У Елены Павловны здесь еще курсы сестер милосердия, — заметил Никса.
— Прямо во дворце? — спросил Саша.
— Да, — улыбнулась мадам Мишель.
— Ну, не могу же я вас на чердак выселить! — сказал Саша.
— Да, какой чердак! Можно освободить правый флигель.
— Правда? Тогда назовем, например, «Первый Санкт-Петербургский физико-математический лицей имени Магницкого». Надо будет придумать задания позаковыристей и пройтись с ними по гимназиям и всяким там кадетским корпусам. Для начала. Потом спустимся ниже. Но надо же, с чего-то начинать.
— Я даже знаю, кого я попрошу помочь с заданиями, — сказала Елена Павловна.
Саша посмотрел вопросительно.
— Академика Остроградского, — сказала Мадам Мишель.
— Теорема Гаусса-Остроградского это его? — спросил Саша.
Почему-то никто не ответил.
— Ну, как! — удивился Саша. — Интеграл напряженности по замкнутой поверхности равен заряду внутри поверхности, деленному на эпсилон нулевое. Я ее правильно помню?
Последовала немая сцена.
Первым пришел в себя Зиновьев.
— Александр Александрович, откуда?
— Читал где-то, — улыбнулся Саша. — Все-таки меня всегда удивляло, почему гуманитарная эрудиция ценится в обществе, а математическая — нет. Почему в светской беседе считается правильным обсуждать произведения, скажем, господина Тургенева, а не академика Остроградского?
— Никто не сможет поддержать беседу, — сказала Елена Павловна.
И слегка обняла Сашу за плечи.
И тут у Зиновьева зазвонил брегет. Он вытянул его из кармана за цепочку, откинул золотую крышку и посмотрел на циферблат.
— Половина одиннадцатого, — провозгласил он. — Нам пора домой.
— Ну, и что? — спросил Саша. — Время детское.
— Еще полчаса! — взмолился Никса.
— Я и половины концепции государства всеобщего благосостояния не успел изложить! — возмутился Саша. — Защита собственности — первое основание, поддержка промышленности — второе, всеобщее образование — третье, социальные лифты — четвертое, развитое гражданское общество — пятое, а нужно еще медицинское страхование, пенсионное страхование, страхование от несчастных случаев и страхование по безработице.
— Это уже откровенный социализм, — поморщился Кавелин.
— Ничего подобного, Константин Дмитриевич! — сказал Саша. — Социализм — это общественная собственность на средства производства. Никогда, даже в страшном сне я не буду защищать этот неэффективный экономический инструмент. Все, что я изложил, — это черты социального государства. А социалист — это тот, кто сельскую общину защищает.
— Александр Александрович! — перебил Зиновьев. — Нам пора идти.
— Когда у меня будут дети, я не буду запрещать им слушать интеллектуальные разговоры хоть до утра, потому что это гораздо полезнее сна, — заметил Саша.
— Вы в основном говорите, а не слушаете, — сказал гувернер.
— Говорить тоже полезно, — возразил Саша, — чтобы учиться формулировать свои мысли, совершенствовать ораторское искусство и развивать уверенность в себе.
— Вам ее надо развивать? — поинтересовался Зиновьев. — Куда уж!
— Николай Васильевич, великие князья могут переночевать здесь, во дворце, — предложила Елена Павловна.
Саша посмотрел на нее с благодарностью.
— Это очень любезно с вашей стороны, Ваше Императорское Высочество, — сказал Зиновьев. — Но у меня есть определенные обязанности, я не могу покидать моих воспитанников.
— Вы можете остаться с ними, — предложила Елена Павловна.
— Мне кажется, что было бы неудобно так обременять вас, — возразил Зиновьев. — Покорнейше прошу прощения, но для нас и так уже слишком поздно.
— Покорнейше прошу прощения, но есть такое замечательное русское слово «самодур», — заметил Саша.
Никса прыснул со смеху.
Зиновьев гневно посмотрел на Сашу, потом на Никсу и начал подниматься с места.
Брат встал вслед за ним.
— Елена Павловна, мы в высшей степени благодарны вам за приглашение, — вздохнул Никса, — но…