Они сели с Гогелем в ландо, и оно покатилось по влажной брусчатке Петербургских улиц.
— Больше никогда! — сказал Гогель. — Чтобы я сел обедать с эскулапами! И что я Зиновьеву напишу? Великий князь обсуждал с господами профессорами методы воскрешения мертвых?
— Что плохого в том, чтобы воскрешать мертвых? — поинтересовался Саша.
— Это только Господу по чину!
— Григорий Федорович, вы читали книгу Фомы Кемпийского «О подражании Христу»?
— Читал… давно.
— Мне говорили, что дедушка любил.
— Я тоже слышал. А причем тут?
— Христос же воскрешал мертвых, не так ли?
— Так, — кивнул Гогель.
— А подражание Христу — это хорошо и правильно?
Гогель хмыкнул.
— Православно, скрепно, канонично и богоугодно? — добавил Саша.
— Я понял, куда вы клоните, Александр Александрович.
— Именно. Поэтому воскрешать мертвых — это тоже православно, канонично и богоугодно. И только невежда в вопросах веры посмеет упрекнуть нас за это. Так что напишите, что великий князь с господами эскулапами обсуждал наиболее эффективные методы подражания Христу, как то воскрешение мертвых, ампутации конечностей и использование раствора хлорной извести в госпитальной практике.
— Ну, уж последнего Господь точно не делал, — вздохнул Гогель.
Пока Саша сочинял пространную запись в дневнике о госпитале, Пирогове, Крымской войне, методах борьбы с коррупцией и заре эпохи асептики, Григорий Федорович сел за отчет.
Это бонусная прода. Следующая плановая прода выйдет в среду 1.11.23 в 2:15 ночи.
Следующая бонусная — на трехсотом лайке или сотой награде.
Глава 9
'Оказывается двоюродный брат Екатерины Бакуниной сейчас в Сибири, — записал Саша. — Михаил Бакунин. Я слышал это имя во сне. Значит, он чем-то прославит Россию. А наша семья и правящая династия будут выглядеть на этом фоне не лучшим образом. Он участвовал в каких-то революциях, но не у нас. И, по-моему, не нам за это карать. Это их европейские дела, и их политика.
Он отказался вернуться на родину и был за это осужден. Вот уж пережиток прошлого! Я убежден, что каждый имеет право уезжать и возвращаться, когда вздумается. И всем, кто был осужден за это, должно объявить амнистию одним указом'.
Саша задумался и продолжил:
'Профессор Пирогов произвел на меня огромное впечатление, как человек, действительно болеющий душой за Россию и несчастный наш народ. У нас мало таких подвижников. Ещё более прискорбно то, что их недостаточно ценит власть.
От него я узнал, что у нас даже нет Министерства здравоохранения, только медицинский департамент в Министерстве внутренних дел.
На мой взгляд, крайне сомнительно! Социальные функции государства будут расти, и никуда мы от этого не денемся. Я бы выделил медицину в отдельное министерство, а отличная кандидатура на пост министра у нас уже есть: профессор Пирогов. У меня есть сомнения, конечно, стоит ли отрывать ученого от науки и заставлять заниматься администрированием, но, судя по его деятельности в Крымскую войну, Пирогов и организатор неплохой'.
Что бы ещё запихнуть в это средство коммуникации? И Саша написал об Общественных наблюдательных комиссиях за местами лишения свободы.
Его мысль понеслась дальше во времена юности, и он написал, что хорошо бы устроить комиссию по помилованию после суровых дедушкиных времен. И комиссию пригласить, скажем, Тургенева, Некрасова, Толстого и Достоевского. А можно также и Гончарова. И пусть рассматривают прошения.
'Великий князь держался стойко, — написал в отчете Гогель, — его не смущала ни кровь, ни стоны, ни разговоры врачей о смертельных болезнях. Он поражал профессоров своими знаниями и умом, и я вспоминал Христа (да простит меня Бог!), который двенадцатилетним отроком учил иудеев в храме.
Великий князь предложил метод воскрешения мертвых с помощью электричества. Я был немного удивлен, но Александр Александрович оказался прав, только не был первым. Один датчанин таким образом воскрешал кур, а двое англичан: один — трехлетнюю девочку, а другой — мертворожденных детей.
В конце нашего обеда Николай Иванович Пирогов рассказал о том, что испытал метод кипячения хирургических инструментов, предложенный Александром Александровичем, и теперь в его операционной почти никто не умирает'.
Содержание дневниковой записи до папа́ дошло быстро, о чем со вздохом проговорился Гогель. Но отреагировал царь с некоторой задержкой.