— Чеченцев надо было переселить на равнину, где они на виду, — возразил Рихтер, — а на их место водворить казаков, верных русской власти. На Кавказе иначе нельзя, Александр Александрович. Там милосердие воспринимают, как слабость. Дай им волю — и все вернется назад: грабежи, разбои и захваты заложников. Они испокон веку этим живут. И ничего другого не умеют.
— Не умеют? А сады тогда зачем? А стада? Я не верю в изначально дурные народы. Если их сады вырубили, стада угнали, а дома сожгли, чем им жить, кроме грабежа?
— Им дали земли на равнине, но они восстали снова. Они горячи, порывисты, наивны и готовы пойти за любым бездушным честолюбцем, пообещавшим им покровительство и победу. Дикие народы одна сила способна приводить в рассудок и хранить между ними порядок. А отдал я себя на службу этой силе не ради удовольствия смотреть на убийства, а, чтобы, упорствовать против существующего зла и для защиты родного края, чтобы пожертвовать на это и мою лепту пота и крови.
— Любим мы защищать свою родину на чужой земле, — заметил Саша.
— Иногда иначе нельзя, — сказал Рихтер.
— Это стандартное оправдание, — поморщился Саша. — Очень больно ощущать, что твоя родина не права, хочется как-то обмануть совесть. Я вас не упрекаю, Оттон Борисович, вас не в чем упрекнуть. Просто расхлебывать подарочек султана — нам с Никсой и нашим потомкам.
Комнаты фрейлин располагались на третьем этаже Зубовского флигеля. Саша поднялся туда после уроков и аккуратно постучал.
Открыла горничная. Серое платье с длинными рукавами, воротничком-стоечкой, юбкой до пят и широким белым передником. Русская коса, но вполне европейская кружевная наколка на волосах. Лицо приятное, но простое.
Служанка примерно в возрасте госпожи.
Низко поклонилась, только что не упала на колени.
— Глаша, кто там? — послышался из комнаты голосок Жуковской.
— Его Императорское Высочество великий князь Александр Александрович! — неожиданно низким голосом отрапортовала служанка.
Последовала короткая пауза. «Не одета она что ли?» — предположил Саша.
Но Александра Васильевна вышла ему навстречу и сделала глубокий реверанс.
На Жуковской было не придворное одеяние фрейлины, а более простой наряд: так называемое барежевое платье. Прозрачная ткань, вроде тюля, розовая в мелкий цветочек, поверх шелкового нижнего платья. Широкие рукава, мелкие круглые пуговки впереди, застегнутые по самый маленький воротничок. Юбка с многочисленными оборками, почти до пят.
С одной стороны, без шитого золотом бархата Жуковская казалась более доступной, с другой: ну, зачем же так наглухо зашнуровываться?
— Чем могу служить, Ваше Императорское Высочество? — поинтересовалась Жуковская.
— Не чем, а кем, Ваше Эльфийство, — сказал Саша. — Спасительницей, Ваше Фейство! От немецкого языка.
Жуковская улыбнулась.
— Конечно, Александр Александрович, проходите.
И входная дверь закрылась за ним.
Небольшая комната была обставлена, как комиссионный магазин. Мебель явно дворцовая, но старая и набранная из разных гарнитуров. Так что сиреневый диван с волнообразной спинкой и кривыми ножками соседствовал с классическими креслами, прочно стоящими на полу, и обитыми зеленым шелком. Картину дополнял древний тяжелый секретер, который Саша не вполне уверенно отнес к стилю барокко, и шкаф с книгами стиля ампир. В комнате также имелась не доходящая до потолка занавеска, за которой видимо располагалась кровать, зато на окнах занавески отсутствовали.
Последний факт его скорее обрадовал, он всегда считал шторы лишней деталью: ну, зачем закрывать вид из окна? Там был весенний царскосельский парк с тонкими ветвями на фоне закатного неба.
— Комнату обставляли не вы, — предположил Саша.
— Да, её обставили до меня, — кивнула хозяйка. — А почему вы так решили?
— Дедуктивный метод. Только логика и наблюдательность. Ни эльфы, ни феи так комнаты не обставляют. Я точно знаю. Я видел во сне.
— Мне приказать подавать чай?
— Да. Если конечно вы готовы терпеть меня больше часа.
— Вас хоть до… гораздо дольше.
Они сели за круглый столик, покрытый тяжелой гобеленовой скатертью. Служанка принесла самовар и разлила чай.
Он протянул Жуковской письмо Ленца.
— Вот, прочитайте!
Она взяла, пробежала глазами.
— Вам перевести?
— Уже. Мне написать ответ. Я тут набросал русский текст.
И он достал из кармана листок с текстом, отпечатанным на машинке.
— Вот.
Читала она быстро.
— Это ваше чудесное изобретение? — спросила она.