— Скоро мы придём в страну тысячи источников. В молодости я слышал от одного чужестранца, что живая вода только в одном из этих источников. Люди станут пить где попало, а ты опускай свою рыбу в эти источники до тех пор, пока она не оживёт. Вот тогда и ты напейся воды и возьми с собой.
И вправду, пришёл вскоре караван в страну тысячи источников. Люди разбрелись кто куда и стали пить и наполнять свои сосуды.
А сын старика не торопился, он шёл от источника к источнику и опускал в каждый из них свою рыбу. И вдруг в одном мёртвая рыба встрепенулась, выскользнула из рук и уплыла. Нукер тотчас напился этой воды и наполнил свой кувшин.
Воины царя, напившись сами, вспомнили о своём повелителе и понесли ему свои сосуды. Но от этой воды он так и не помолодел. Рассердился царь, ногами затопал:
— Обманули меня звездочёты и чародеи. Но тут подошёл к нему сын старика.
— Не гневайся, великий государь, а попробуй-ка лучше моей воды.
Хоть и надоела царю вода, а отпил-таки глоток. Отпил и седин в бороде — как не бывало.
Возликовал царь и, говорит нукеру:
— Проси у меня что хочешь! Любое твоё желание исполню, но открой мне свою тайну.
Упал нукер в ноги царю.
— Государь, я открою тебе тайну, но простишь ли ты мне вину мою?
— О, нукер мой! Ты спас меня от смерти и от старости и потому ты достоин прощения, какой бы не была твоя вина.
— Тогда выслушай меня, государь, — и нукер начал свой рассказ. — Когда наступила пора, я, как и подобает людям нашего царства, понёс старика-отца в пустыню. А он засмеялся и сказал мне: «В молодости я тоже бросил отца в пустыне. Вот и мой черёд наступил». И тогда я подождал ночи, о государь мой, принёс отца домой и спрятал в сундуке. Вот он, этот сундук. В нём — мой отец. Это он указал мне способ отыскать среди тысячи источников источник живой воды.
Удивился царь, задумался.
Нукера он простил, отца его не тронул, а вернувшись домой, отменил старый жестокий закон.
Не поджигай — сам сгоришь, не рой яму — сам угодишь…
Что было, то было, чего не было, того не было.
Рос без отца, без матери на дядюшкиных хлебах пастушок. Поесть досыта ему никогда не давали, но не давали и с голода помереть. Бросят кусок чёрствой лепёшки, хочешь с таком ешь, хочешь в слёзы свои макай.
Да пастушок не унывал и придумал он себе шурпу из целой реки. Сядет на бережок и макает лепёшку в речку, речной водой запивает.
Повадился на пастуший обед сомёнок. Приплывал он к тому берегу каждый день подбирать хлебные крошки.
Так они и выросли: пастушок стал пастухом, а сомёнок — сомом.
Пришёл однажды пастух на базар и слышит, как бай на работу зазывает.
— Кто бы ты ни был, сорок дней кормлю — один день работаешь.
Подошёл пастух к баю и говорит:
— Не простая, видать, у тебя работа, коли столько даёшь за неё. Ну, да я сирота, плакать по мне некому. Бери, коли нужен.
Привёл бай пастуха домой к себе и стал его кормить и поить и спать ему давал, сколько спалось. А на сорок первый день разбудил он его спозаранку, велел обратать быка и вести в поле. Сам же бай нагрузил шесть верблюдов чувалами и пошёл за пастухом следом.
Пришли они в пустыню, к неприступным скалам.
— А теперь, сынок, принимайся за дело, — приказал бай. — Забей-ка этого быка, а шкуру сдери с него целиком. Да смотри не порви.
Мигом исполнил пастух то, что ему велено было.
— Ай, молодец! — похвалил бай. — Сделал одно, сделай и другое. Полезай в шкуру и посмотри: нет ли в ней дыр.
Парень рад стараться, а бай завязал шкуру верёвкой, и погнал своих верблюдов прочь от этого места. Он очень спешил, потому что на земле среди бела дня наступили сумерки: то летели на пир огромные грифы. Они опустились возле туши быка, в один миг разорвали её и съели. А бычью шкуру унесли в гнездо, на вершину самой высокой скалы. Там они шкуру разодрали на куски и тоже съели, а человека оставили про запас.
Когда птицы улетели, пастух пришёл в себя и увидал, что грифы занесли его на самую высокую скалу. И не возрадовался он, что уцелел. Стал думать, как быть, и слышит вдруг голос бая. Стоит бай со своими верблюдами внизу и кричит:
— Работник, посмотри налево, посмотри направо! Посмотрел пастух налево — груда золота, посмотрел направо — груда серебра.
— Бери золото и серебро и бросай мне! — кричит бай.
— А как же я спущусь отсюда? — спрашивает пастух.
— Делай, что говорят! Вот наполню чувалы драгоценностями, тогда и покажу тебе дорогу вниз.
Принялся парень за работу и скоро все чувалы у бая были полнёхоньки. Погрузил он их на спины верблюдов и повёл караван прочь от страшного места.
— Куда же ты? — удивился парень. — Ты забыл показать мне дорогу.
— Золото и серебро ты видел, а скажи, что ещё ты видишь на своей скале?
— Человеческие кости!
— Это всё, что осталось от джигитов, подобных тебе! — засмеялся бай и пошёл своей дорогой.
Горюй, не горюй, слезами дела не поправишь. Осмотрел пастух скалу: не то, чтоб тропинки, трещину не найдёшь, гладкая, что арбуз. С трёх сторон пески, а с четвёртой — река.
— Была не была! — решил пастух и прыгнул в речку. Едва он коснулся воды, как огромная рыба осторожно взяла его в пасть и принесла к берегу. Конечно, это был его друг — сом.
Спасся пастух от верной смерти, но на следующий год опять пришёл на базар и попросился на работу к баю. Бай не узнал его, потому что пастух переоделся, а на голову натянул требуху.
Всё было так, как год назад. Только когда пастух содрал с быка шкуру и бай попросил посмотреть, нет ли в ней дыр, пастух сказал ему:
— Бай-ага, я ни разу ещё не бывал в бычьей шкуре, покажи мне, как в неё залезть.
— Ах, несмышлёныш! — рассердился бай. — Нет ничего проще.
И залез в бычью шкуру. Пастух не растерялся, завязал её верёвкой и отогнал подальше от этого места верблюдов.
И вот бай очутился на вершине скалы. Поглядел вокруг и увидал кости джигитов, которых он погубил своим коварством. Зарыдал бай, закричал пастуху:
— О, сынок! Что ты наделал со мной? Пастух сорвал с головы требуху и спросил бая:
— Ты узнаёшь меня? Я тот, кто в прошлом году стоял на том месте, где теперь стоишь ты. А так как я стою сейчас там, где в прошлом году стоял ты, значит, я нашёл дорогу вниз. А ну-ка, поскорее сбрасывай мне золото и серебро, а за работу я тебе укажу свой путь.
Нагрузил пастух верблюдов драгоценностями и сказал баю:
— В прошлом году я прыгнул в реку и спасся. Вот моя дорога. На этот раз тебе придётся испытать её.
И пастух увёл караван к людям.
Богатства он раздал сиротам и беднякам, а о коварном бае с той поры никто ничего не слыхал.
Вдовий сын
У одной вдовы был сын. Среди сильных и смелых был он первым. Вот и дружили с ним сын бая и сын купца.
Джигитовали они однажды далеко в степи и нашли брошенный колодец. Вокруг натоптано, следы огромные. Заглянули друзья в колодец и отпрянули: обдало их таким жаром, будто это был не колодец, а раскалённый тандыр.