Приглашение воевод, естественно, было принято, но вначале, после устройства на Ангарском дворе Томска, Карпинский посетил, что называется, фирменный магазин ангарских товаров. Он представлял собой огромный склад, в пристройке к которому находились стенды с закреплёнными на них образцами имеющихся в наличии товаров - тут можно было купить всё, начиная от гвоздя, топора и шила и заканчивая увеличительной трубой, однозарядной винтовкой и картой той или иной местности Сибири, которая принадлежала Руси.
Там, в магазине, к Карпинскому сразу же подошёл директор торговой точки - Макар Осипов, бывший мальчик на побегушках при купеческом приказчике, сбежавший с торговым караваном в Ангарию. После учёбы в школе, а затем и на экономическом факультете АГУ, Макар попал на стажировку в один из магазинов Енисейска, где добросовестный продавец проявил смекалку и самостоятельность. Вскоре Осипову была доверена должность заместителя директора красноярского магазина, а спустя год он возглавил томский филиал Ангарского торгового дома.
- Пётр Алексеевич, вас купцы ярославские спрашивали, - заговорил Макар, - прознали, что ваш обоз в городе. Только тут были...
- И чего же они от меня хотят? - рассматривая стенд с развешанными на нём пилами и фуганками, проговорил Карпинский.
- Винтовки купить желают! - развёл руками директор.
- Разве они не знают правила? - посмотрел на молодого управленца Пётр. - Или у них экспедиция?
- Знают, - кивнул Осипов. - Я лично всё рассказал, что да как - что винтовки заказаны под походы, русским государем утверждённые - на Аляску да острова алеутов да в остроги саянские.
- Так в чём же дело? - остановившись у витрины с ножами, задумчиво произнёс Пётр.
- Не унимаются купцы, - махнул рукой Макар. - Верно, скоро уж тут будут...
И правда, в сей же миг в магазин буквально ворвались трое рослых бородачей, насторожив персонал и двух стрельцов, деловито переговаривавшихся у витрины с ремнями и патронными сумками. Впереди, выставив объёмный живот, вышагивал старший среди гостей, оказавшийся дядькой двум родным братьям, едва поспешавшим за родичем.
- Ты и есть Пётр Ляксеич, что ли? - рокочущим голосом вопросил передний купец, явственно смягчив тон, насколько это было возможно, и принялся теребить в руках свою шапку.
- Я и есть, - сощурив глаза, Карпинский с интересом оглядел гостя с ног до головы. - А тебя как звать да по батюшке величать и что за дело у тебя такое, что винтовки наши надобны?
- По батюшке... - хмыкнул удивлённый ярославец и оглянулся, обменявшись взглядом с родичами. - Звать меня Иван, а по батюшке Гурьевич. То племянники мои - Афанасий да Николай, они Михайловичи. А все мы - Назарьевы. Слыхал аль нет?
- Нет, - улыбнулся Пётр, посмотрев на ставшего важным купца. - Не слыхал. Так какое дело у тебя, Иван Гурьевич?
- Дело то не для лишних ушей, - чуть ли не зашептал Назарьев, озираясь на стрельцов, подобравшихся ближе к ярославцам да на новых посетителей магазина.
- Вот как... - протянул ангарец. - Что же, тогда обожди малость, мил человек, я со своими людьми переговорю, а потом милости прошу ко мне на Ангарский двор.
- Благодарствую! - приложив ладонь к сердцу, пробасил купец с донельзя довольным видом.
Закончив дела в магазине, Карпинский вышел на крыльцо, где, зажмурившись, задержался ненадолго, обратив лицо к тёплому солнечному свету и слушая весёлый птичий гомон, после чего вдохнул полной грудью свежего воздуха и, подойдя к возку, решил сесть рядом с возницей, а не залезать внутрь. Вскоре небольшой караван повозок отправился дальше, к ангарской миссии, уминая полозьями рыхлый и ноздреватый апрельский снег. Последним ворота Ангарского двора проехал возок ярославцев. Купцам указали на главное здание миссии - основательное двухэтажное строение из камня с деревянной мансардой и двумя флигелями, окна которого яркими бликами сверкали на солнце. Пройдя покрытые искусной ковкой высокие двойные двери, меж которыми на полу лежала грубая ткань, на которую ангарцы сбили с обуви снег, купцы оказались в ярко освещённом холле. Ярославцы немного оторопели от ударившего в глаза света, принявшись осматриваться вокруг. В просторном помещении с выбеленными стенами и высоким потолком, в который упирались два ряда колонн, стояли диваны и низкие столики при них, за которыми сидело с десяток человек. Полы были устланы циновками, а в каждом из углов залы стояли большие кадки с растущими там деревцами. Слышался негромкий гул голосов, приглушённый смех. Немного поодаль, у входа на лестницу с обеих сторон на стенах висели высокие зеркала.