- На Аляске? - уточнил Карпинский, на что Назарьев энергично кивнул, шумно выдохнув.
- Наверное, казачья ватага, которую кто-то из местных охотников навёл. Так-то там делать нечего, - рассудил Лука, - промыслу никакого.
- Так какое дело тебя так далеко погнало, Иван Гурьевич? - продолжил Грауль.
- Да крепостица... Ту, что батюшка мой... Городок на Яике, - собрался с мыслями купец. - Гурий Назарьев, который... Поставил на Яике-реке крепостицу деревянную, а брат мой, Михаил, отец ихней, - Иван показал на сидящих, словно истуканы, братьев, - вызвался каменную крепость строить - чтобы оборонится от ногайцев, калмыков да воровских казаков. Государь дозволил Михайле ставить крепость да токмо... - горестно развёл руки в стороны Назарьев.
- Что же случилось? - спросил Карпинский.
- Ныне в нужде великой семейство наше пребывает, взявшись за крепость ту. Долгов дюже много, а платить надо. Да ещё астраханцы шалят, всё спалить пытались, а сынов Михайлы едва не забили... Вот ежели золотишка, о коем я слышал, взять - то будет нам спасенье от позора великого, - сказавши это, купец поклонился Вячеславу и замер, ожидая то ли дозволения сесть, то ли дальнейших вопросов.
Увидев знак от Грауля, купец сел на своё место, поглядывая на Соколова. Вячеслав, выдержав недолгую паузу, заговорил:
- Каков же долг за крепостицу?
- Почитай, уж семь тыщ золотых рублев, да ишшо немного, - горестно разведя руки в стороны, ответил Назарьев. - Ежели наши рыбные промыслы на Волге в казну отдать - того мало будет, придётся и торговлишку сворачивать. Эх!
- Иван Гурьевич, - снова заговорил сибирский властитель, заметив, как простое и привычное на Ангаре именование отчеством, заставило ярославца, сильно взволнованного этим неслыханным доселе уважением густо покраснеть, - а если мы оплатим твои долги?
- Как так? - растерянно выдохнул Иван. - Нешто тебе промыслы отдать?
- Нет, промыслы нам без надобности, - доброжелательно улыбнулся Вячеслав, огладив ладонью седую, до последнего волоса, бороду. - Ты и нам, и отечеству твоему, и себе самому сослужишь службу. Службу немалую и весьма важную. Ангарский банк выдаст тебе десять тысяч золотых рублей, которые ты сможешь отправить на Русь с нашим караваном для оплаты всех долгов. Готов ли учинить со мною сей договор?
- Готов! - измяв в руках шапку, с готовностью ответил Назарьев, склонив на миг голову и снова посмотрев на Сокола.
- И не спрашиваешь, что за служба? - усмехнулся Вячеслав.
- Я на всё готовый, дабы позору избежать и честное имя семьи спасти! - волнуясь, проговорил Иван. - Токмо измену отечеству не потерплю!
- Что же, к измене я тебя не подведу, - удовлетворённо произнёс царь Руси Сибирской. - Павел, а теперь твой черёд!
Грауль кивнул, встав с кресла. Подойдя к покрытой тканью стене, он отвёл в стороны занавеси, явив собравшимся скрытую доселе огромную карту мира, закреплённую в казавшейся невесомой резной рамке.
- Гляди хорошенько, купец! - воскликнул Павел, призывая Назарьева подойти ближе. - Коли ты согласен на службу, то с сего дня быть тебе одним из основателей Русско-Американской компании. Договор и уставные документы уже готовы. От тебя нужна купеческая хватка и добрые люди, остальное мы берём на себя. В порту Владивостока, - Грауль указал на карте местоположение порта на юге Уссурийского края, - сядешь на корабли, кои отвезут тебя сюда, - ладонь Павла слегка коснулась западного побережья Северной Америки. Основать надо крепостицу, дома поставить да землю засеять - а она там добрая, два богатых урожая в год снимать будешь.
- Хлебом и прочей снедью будешь Аляску да прочие землицы государевы снабжать - выгоду свою иметь станешь, - добавил Карпинский. - А после, как крепко да основательно на ноги встанешь - укажем тебе на жилы золотые.
- Ох, Господи! - упав в кресло, воскликнул купец и обхватив руками голову, от великого волнения встормошил кудри. Племянники его сидели, кажется, боясь вздохнуть, напряжённые взгляды юношей устремились на дядьку.
К чести ярославца, он недолго пребывал в прострации и уже скоро собрался с мыслями, а речь его вновь приобрела деловые нотки:
- Значится, я со своими людишками должон факторию основати да царским воеводам на Алясочке хлеба да прочей снеди давать? - Иван Гурьевич почесал затылок, нахмурившись: