При въезде в Новгородок-Ливонский, бывший Нейгаузен, встречен был ещё один караван, причём составляющие его возы да телеги растянулись едва ли не на версту. Доскакав до головы обоза, Владимир спешился, ловко спрыгнув с коня рядом с купцом, коего мигом прикрыли двое дюжих бородача.
- Здорово, негоцианты! - озорно гаркнул Владимир, уперевши руки в боки.
Нахмурившийся купец, явно не из зажиточных мужей, пробасил в ответ, косясь на гарцующих гусар:
- И тебе не хворать! Кто таков? Из таможных, небось? Проездная у нас имеется до Пернова, коли хошь - смотри!
- А то и гляну! - потрясая светлыми кудрями, громко рассмеялся Романов, обнажив при этом ровный ряд белоснежных зубов. - Чего везёшь, откуда?
- Притко тебя забодай... - недовольно пробурчал купчина, кивнув набычившемуся приказчику - давай, мол, бумаги.
- Да хорош стращать торговца, Володимер! - рядом с нахальным гусарским полковником, оказалось двое молодцев, схожих будто братья. - А ты знаешь, кто перед тобой стоит? - обратился один из них к бородачам.
- Нешто вас всех знать надобно? - огрызнулся торговец. - А меня звать Илларион Попов, везу я в Пернов, купцу Людерсу, полотно вологодское на продажу. А ишшо в Феллин надобно сапоги да сукно поставить, для гарнизона тамошнего.
- Хорошее дело, - улыбнулся Владимир. - Хорош ли товар, Илларион? Добрые ли сапоги?
- Ишь чего заговорил, ирод! - распалился в сей же миг купец, поначалу едва не задохнувшись от гнева. - А ну, Миколка, тащи сюды сапожишки наши!
Приказчик зайцем метнулся к ближайшему возку, откинул рогожу и схватил ближнюю к нему связку из дюжины сапог. В руках его мелькнуло тонкое лезвие - парень перерезал бечёвку и взял одну пару, поднеся её Попову.
- На-кось! Гляди! - Илларион принялся чуть ли в лицо тыкать сапогами смеющемуся гусару. - Да получше смотри!
- Пошутковали и хватит! - раздался вдруг спокойный голос - купец увидел как подъехавший на чёрном жеребце какой-то знатный муж, не иначе приказной судия. - Поспешать надо, коли в Пернов до темени попасть хотим!
- Не серчай Егор, - махнул рукой гусар, - и ты, добрый человек, прости! Мне любопытно было и только, - с этими словами он снял с головы шапку и протянул её торговцу.
- А ну тебя, - плюнул под ноги купец, передав подарок приказчику.
Вскоре молодцы оседлали коней да сорвались с места, а младшие загикали, соревнуясь в быстроте своих жеребцов.
- А ты, дурень, знай, - трогаясь с места, негромко но весомо заговорил тот, кого назвали Егором. - То сам император Владимир Лексеевич был - любит он вашего брата жаловать, а ты орёшь, словно блаженный.
Попов не ответил, только лишь молча провожал взглядом отряд гусарии, дробь копыт которой ещё долго шумел у него в ушах. Уж осела пыль, поднятая всадниками - только тогда Илларион, тяжко вздохнув, взял из рук еле живого приказчика шапку императора, прижал её к груди и неспешно двинулся к своему возку. Вскоре караван продолжил свой путь к Феллину.
Поздним вечером, достигнув окрестностей Пернова, отряд Владимира остановился в деревеньке Волино, отстоявшей от города на несколько вёрст к юго-востоку. Как оказалось, селение это было кашубское, о чём поведал местный староста Ян - долговязый, седой как лунь, старик со всколоченной бородой. Вывезенных из-под Данцига кашубов эзельский воевода Паскевич поселил на этом месте по уговору с феллинским воеводой, за что Ян тут же принялся обоих благодарить, покуда не был остановлен рассмеявшимся Владимиром: