- Ирландцы! Ирландцы выходят из города! - заглушив слова Чарльза, взволнованно завопили десятки голосов перед входом в шатёр командующего. - Исчадья ада! Слуги сатаны!
***- Патронов нет больше... - Мирослав Гусак с неприкрытым раздражением отставил СВД в сторону.
После того, как стало ясно, что раненого Кромвеля всё-таки смогли унести в безопасное для него место, несмотря на все старания стрелявших по нему ангарцев, Мирослав немного растерялся. Задача не была выполнена до конца. Кромвель несомненно был ранен, но тяжесть ранения была неясна. Он может вернуться в Ирландию снова, но более озлобленным на обитателей острова, коих командующий английской армией и так за людей не считает. И тогда он всё равно сформирует основу той Великобритании, в пределах которой не будет заходить солнце. Сомнений в способностях этого великого человека не было.
Но тут торжествующие ирландцы, а весть о ранении Кромвеля разнеслась между защитниками крепости молниеносно, вдруг начали собираться у пролома. К баррикадам стекались толпы воинов и вооружённых горожан. Мирослав протянул руку второму номеру и взялся за поданный ему бинокль. Командующий обороной Клонмеля Хью О'Нил, называемый Чёрным Хью за смуглость лица и тёмные, вьющиеся до плеч волосы, произносил перед своими людьми пылкую речь, то и дело указывая перстом в сторону англичан. Потрясая кулаками, О'Нил заставлял солдат реветь от восторга. Мирослав переглянулся с напарником, поняв, что Хью намерен атаковать английский лагерь. Сумасшедший! Ирландцев раза в три меньше! И это несмотря на потери английского войска, солдат которого пало не менее двух с половиной тысяч. И ещё неизвестно, сколько погибло защитников - тела своевременно убирали, а раненых уносили в церкви и дома.
- Чёрт! - там же, где толпились, потрясая оружием, ирландцы, Мирослав заметил и аренсбуржцев. - Саляев тоже выжил из ума?! Вниз! - отдав приказ напарнику, Гусак бросился к винтовой лестнице башни, что уходила в сумрак её чрева.
Внизу Гусак был встречен Лопахиным.
- Он сказал, что должен завершить задание! - выставив вперёд ладони, сообщил он Мирославу.
Ор огромных толп ирландцев между тем усиливался, артиллеристы скатывали с баррикад пушки и, расчищая для них путь среди павших англичан, готовились выкатить их далеко за стены, на склон холма, чтобы обстреливать лагерь неприятеля. Всё, решено! Атака! Отперты крепостные ворота, в проем которых, так же как и в пролом в стене, устремились сотни ирландцев, потрясая оружием. По сравнению с англичанами, войско О'Нила являло собой нестройную толпу одержимых. Ольстерцы, клонмельцы, ополчение из Кашеля, отряды из Килкенни - все они бросились на отступающего врага, одержимые ненавистью, готовые умереть за свободу своей Родины, тем более, когда нежданная победа так близко. Чёрный Хью не желал упускать единственного в жизни шанса поквитаться с противником.
Ядра ирландских пушек падали среди дезорганизованных тяжёлым ранением Кромвеля пехотинцев, не нанося им особенных потерь, но производя ещё больше паники среди краснокафтанников. Тут и там небольшие отряды противников сходились врукопашную, где озверевшие солдаты разбивали друг другу головы тяжеленными прикладами мушкетов, резали кинжалами упавших раненых, сыпали проклятьями в адрес врагов. Ирландцы одолевали, пользуясь разобщённостью английских отрядов. Пикинёры Кромвеля не успевали собрать строй и их пики становились для них же обузой, мушкетёры стреляли вразнобой - началась свалка, где каждый солдат бился за себя. И чаще всего некому было прикрыть спину товарища. Лишь у английского лагеря, где 'железнобокие' стояли стеной, собирая вокруг себя пехотинцев, сохранялся порядок. Угрюмые лица оставшихся шести сотен кавалеристов выражали лишь уверенность в своей силе и твёрдую решимость отбросить мятежников, разбить их и одержать таки победу. Они - лучшие в армии Оливера Кромвеля, они были с ним с самого начала, он их взлелеял и всецело опирался на них.
Рассеяв, подавив и уничтожив разрозненные отряды противника, войско Чёрного Хью подступило к лагерю Кромвеля, охватывая его с флангов. Медленно, стараясь сохранить хоть какой-нибудь строй и порядок, ирландцы приближались к англичанам. Впереди войска катили пушки, позади которых на гнедом жеребце, в окружении преданных товарищей, ехал мрачный, предельно собранный Хью О'Нил. Многих из этих людей Чёрный Хью знал ещё по испанской службе во Фландрии, где он долгое время сражался против голландцев и снискал себе должное уважение. На расстоянии полёта ядра О'Нил остановился и приказал солдатам сомкнуть ряды, а артиллеристам готовиться к стрельбе. Однако англичане сделали ход первыми. Чарльз Флитвуд, после ранения Кромвеля и смерти Айртона, принявший командование армией, осторожничал не меньше ирландца, но всё же решил открыть огонь из пушек, не без оснований надеясь на лучшую выучку своих канониров и большее количество орудий. Хью, несмотря на небольшое количество зарядов, приказал расстрелять последнее. В начавшейся перестрелке сразу же сказалось умение английских артиллеристов - их ядра чаще врезались в ряды ирландских солдат, проделывая там бреши, которые, впрочем, тут же смыкались. Расстреляв практически все заряды, ирландцы, по приказу Чёрного Хью, начали сближаться с противником, осторожно ступая по каменистой земле. Подбадривая друг друга яростными выкриками, воины ускоряли шаг, крепче сжимая древки пик. На ветру шумно стучали оловянные и деревянные трубки с порохом, закреплённые бечёвками на широком кожаном ремне-бандельере через плечо. В такт шагам раздавался мерный металлический звон амуниции.