Гостья озабоченно оглянулась на воеводу и тихо сказала:
— Только твои уши должны слышать, что я буду говорить. Не будь недоверчив, мой господин и князь! В короткое время можно многое сказать.
— Выйдите, Мерфельд! Воевода повиновался.
Красавица преклонила перед епископом колени и промолвила:
— Будь благословен и правь долго! Верь мне и моему призванию — и в короткое время Мюнстер преклонится перед твоими знаменами. На моих щеках, может быть, еще цветет молодость, но я уже замужем и отправилась из Нидерландов около двух месяцев тому назад в Мюнстер с моим мужем, так как ложные пророки совратили тысячи народа и в том числе моего мужа своими предсказаниями о свободе и благоденствии. Но как мы были обмануты! Мы попали в адское царство, и в страшных бурях нашим якорем спасения была лишь молитва, скрытая, тихая молитва в уединенной каморке. Несколько дней тому назад голос с неба остановил меня среди покаяния и молитв. Он повелел мне пробудить совесть моего мужа и с его помощью возвратить несчастный город законному господину, епископу. Святой дух просветил сердце моего мужа при первых словах моих. Я умолчу сегодня об его имени: скажу только, что он состоит в близких отношениях со многими уважаемыми гражданами Мюнстера, и все они нетерпеливо несут иго, возложенное на них злым духом. Я пришла, милостивый господин, выпросить у тебя надежное прикрытие для моего мужа, сама же останусь заложницей, пока он сам не переговорит с тобой и не предложит своих планов на твое усмотрение. В надежде на защиту Неба и великодушие твоих воинов, которые пощадят слабую женщину, я отбросила робость моего пола и взяла на себя роль разведчика.
Граф Вальдек с удовольствием слушал эту речь, звучавшую для него как музыка, и не мог оторвать глаз от красивой посланницы. Тем не менее он сказал, колеблясь:
— То, что ты говоришь, кажется странным, загадочным; тайна, которой ты себя окружаешь… Чем подтвердишь ты свое посланничество, неизвестная утешительница?
Она показала на небо и прибавила:
— Я еще не все сказала.
— Расскажи мне про положение города и его граждан. Как обстоят там дела?
— Царь, сковавший себе скипетр из своей иглы, да толпа нищих рабов; обоих охраняет горсть вооруженных мошенников. Таков Мюнстер!
— Не слышала ли ты чего об одном паже, взятом в плен? Его зовут Христофом, и…
— Ты говоришь о своем сыне? Он шлет тебе поклон, и вот этот дар — залог его жизни и его полного доверия.
Она подала епископу прядь волос.
— О, я спасу его, клянусь честью! — воскликнул Вальдек. — Ты даешь мне новую надежду, новую жизнь, неизвестный друг. И если ты ведешь к победе, я постараюсь щедро наградить тебя.
— Я знаю только одну награду, к которой стремлюсь, — твое благоволение, — ответила она, и брошенный ею при этом полный глубокого значения взгляд зажег взволнованное сердце князя.
Он, в свою очередь, глазами, казалось, спрашивал ее: «Понимаю ли я тебя?» и в то же время в задумчивости проговорил:
— Требуй всего от твоего господина. Он будет тебе другом.
Женщина смотрела на него с удивительным волнением. Она беспокойно дышала, цвет ее лица менялся.
— Как тебя зовут? — спросил епископ с участием.
— Зови меня Марией, — ответила она, не спуская с него глаз.
Этот взгляд приводил графа в смущение, и он покорно спросил:
— Что ты хочешь прочесть у меня на лице, Мария?
— Я хотела бы знать, склонен ли ты принять незначительный подарок от незначительнейшей из своих подданных?
— Подарок? Что ты хочешь этим сказать? Твое появление уже само по себе манна небесная.
— Когда владетельный князь на охоте чувствует жажду, он милостиво принимает заржавленный кубок угольщика. Нет такого малого перышка, которое не нашло бы места в подушечке королевы. Прими же снисходительно драгоценнейшее из того, что я получила в наследство от отца.
Она вынула из-за пазухи пару мужских перчаток тонкой работы, с золотыми швами и с отворотами, украшенными жемчужными крестами. Исходившее от них благовоние наполнило всю комнату.
— Много лет тому назад, — продолжала Мария, — один рейнский епископ преподнес их в дар моим предкам. — Это — произведение рук знаменитого волшебника Альбертуса, сработавшего его под покровительством святых созвездий. Кожа этих перчаток взята от ягнят, родившихся и освященных в счастливый час. Нити взяты из покрывала святой Гильдегарды, золото — из плаща храброго Роланда, жемчуг — из Галилейского моря. Этот дар благословен: он приносит счастье и должен покрывать руки, в которых находится пастырский посох. Прими его, о господин, и не бойся оскверниться: воистину, с этого часа твоя звезда будет расти, и радость за радостью будет посещать твой дом!