На самом деле вся история Самсона представляет собой победу точно рассчитанной физической силы над самонадеянным безрассудством. Даже ослепленный, он унес с собой больше врагов во время своей добровольной смерти, чем убил за всю свою жизнь.
Выступивший против гиганта Голиафа Давид со своей пастушьей пращой стал символом торжества духа над грубой силой. Описание вооружения филистимлян с их кольчугами, доспехами, поножами, щитами и копьями настолько ярко, что мы видим перед собой одного из героев Гомера. Но в Библии прежде всего подчеркивается использование железа.
Противостояние продолжалось на протяжении жизни двух поколений. На юге филистимляне проникли глубоко в горы, на севере, вероятно не встретив никакого сопротивления, – в долины Израиля. Окруженные израильтяне находились на грани разгрома. Тогда в лагерь принесли ковчег Завета со скрижалями, чтобы самые главные национальные святыни вдохновляли солдат на отчаянное сопротивление.
Но израильская армия потерпела поражение, ковчег был захвачен, на население наложили контрибуции. Похоже, что некоторые еврейские круги приготовились покориться филистимлянам, – об этом говорит описание возвращения израильтян и их обращения к народу (1 Цар., 14: 21).
Однако в минуту опасности народ поднялся как один, и все переменилось. Действительно, всему Израилю угрожала физическая смерть или рабство. И все же пророк Иоиль говорит о том, что «и сынов Иуды и сынов Иерусалима продавали сынам Еллинов, чтобы удалить их от пределов их» (Иоил., 3: 6), отмечая существование работорговли между филистимлянами и греками.
Самой запоминающейся личностью из всех духовных вождей, призывавших к объединению, стал пророк Самуил. Но только воинственному Саулу благодаря своей победе при Михмасе (находившемся в шести милях к северу от Иерусалима) удалось отвести непосредственную угрозу и заставить филистимлян вернуться в долину.
Примерно через десять лет им удалось снова собрать армию, на этот раз они продвинулись на север, на равнину. Саул был разбит, трое из его сыновей взяты в плен, а сам он покончил с собой. Филистимляне повесили тело первого правителя израильтян на стенах Беф-Сана, на полпути между полем битвы, находившемся в горах Библа, и рекой Иордан. Оружие Саула было выставлено в храме Астарты как подношение богине за помощь.
Но и без Саула филистимляне продолжали бояться, поэтому все попытки объединения были задушены на корню. Давиду пришлось бежать до этих событий вместе с группой своих сподвижников и вернуться, чтобы стать вассалом филистимлян. Возможно, он предпринял все от него зависящее, чтобы достичь взаимопонимания с противником и таким образом сохранить государство. Но большинство филистимлян продолжали не доверять Давиду (1 Цар., 29: 4-11).
Поражение Саула при Библе и смерть Ионафана, который знал о его планах, заставили Давида трезво посмотреть на ситуацию. Разумно используя свои силы, он сначала обеспечил безопасность на юге и на востоке у Иордана, добившись, что филистимляне не осмелились напасть на него. Только после того, как в Хевроне его избрали главным вождем, он осмелился нанести решающий удар. Давид захватил крепость Иерусалим, которая считалась неприступной и все же оставалась в руках первых поселенцев, и там ждал до тех пор, пока филистимляне, намеревавшиеся опередить его, не приблизились к городу. Именно на равнине Рефаим, находившейся между Иерусалимом и дорогой, ведущей в Вифлеем, филистимляне были окончательно разгромлены.
Один за другим их города пали и начали платить дань Израилю. Прекрасно зная их храбрость, военное мастерство и надежность, Давид набирал свою личную охрану, возможно, именно из них – об этом свидетельствует упоминание о хелефеях и фелефеях, под которыми легко узнать критян и филистимлян.
Правда, название «хелефеи» может обозначать не только жителей самого Крита, но и выходцев оттуда, живших в районе Газы, о которых упоминается в табличках из Рас-Шамры. Ко времени власти Соломона филистимляне уже перестали представлять влиятельную силу. Еще раз они упоминаются в одной из глав Книги пророка Захарии (Зах., 9: 6), который пишет о борьбе против Ассирии. Затем они полностью исчезают с исторического горизонта.