Когда после долгих размышлений «собрались все старейшины Израиля» (1 Цар., 8: 1), чтобы потребовать от Самуила назначить правителя, пророк в своей речи обосновал концепцию власти. Часто ее относят к более позднему периоду, поскольку в ней содержатся резкие возражения против феодальной системы налогов и упоминание об использовании правителем рабов и солдат. Очевидно, что изменения в политической жизни обуславливали иной взгляд на роль правителя. Он был уже не просто племенным вождем, который исполнял волю большинства старейшин, как во всем Ханаане и Сирии того времени, а единолично принимал решения и возглавлял армию. Очевидно, что идею правления подобного типа израильские племена заимствовали из Египта. Только развитая монархическая система, поддерживаемая властью старейшин, давала возможность для установления контроля над правителями небольших городов Ханаана, постоянно угрожавшими только что завоеванным землям.
Собравшиеся чувствовали, что склонны принять за образец египетскую модель власти, их слова: «Итак поставь над нами царя, чтобы он судил нас, как у прочих народов» (1 Цар., 8: 5) – означают дипломатическое предложение консервативно настроенному Самуилу.
Под царствованием старейшины подразумевали просто хорошо отлаженную систему судей, в которой не было ничего необычного. Но Самуил усмотрел здесь скрытый смысл. Он также хотел перемен. Предостерегая, он говорит о правах царя как военачальника, воина-феодала, главы административного аппарата: «…Сыновей ваших он возьмет, и приставит к колесницам своим, и сделает всадниками своими, и будут они бегать пред колесницами его. И поставит их у себя тысяченачальниками и пятидесятниками, и чтобы они возделывали поля его, и жали хлеб его, и делали ему воинское оружие и колесничный прибор его» (1 Цар., 8: 11 – 12).
Одновременно он предупреждает о тех опасностях, которые угрожают свободе и жизни каждой личности, – все это полностью соответствовало модели египетской монархии. Но старейшины продолжали настаивать на своем, и они поняли, что Самуил услышал их. Повторив свое требование, они добавили еще одно пожелание: чтобы правитель возглавил армию.
Антимонархические нотки в ответе Самуила касаются только Соломоновой системы налогообложения, в которой ограничивались обязательные поборы. Поэтому постоянно повторяющиеся слова о военных колесницах – необходимом средстве ведения войны в Египте – не означают фактического осуществления всего того, о чем говорит Самуил.
Самуил выступал против последовательного и преднамеренного использования Соломоном опыта Египта в качестве модели государственного устройства. С помощью женитьбы на дочери фараона, которую рассматривали как подлинную правительницу и права которой были шире, чём у других наложниц, Соломон осуществлял прямые контакты с египетскими наставниками.
Кроме того, Соломон познакомился с великолепием египетского двора, пышным церемониалом придворной жизни. Представление о могуществе государства на Ниле воплощалось в личности правителя, который был сыном бога Солнца. Вся страна принадлежала ему, а он лишь милостиво «позволял» жить своим подданным, государственные чиновники были всего лишь «глазами и ушами» правителя – это было не чем иным, как просвещенным абсолютизмом.
Любой мог обратиться со своей просьбой к правителю. Государственные чиновники перемещались по всей стране, собирая жалобы. День за днем правителю приходилось выполнять огромный объем работы, требовавший особой осторожности и профессионализма. Династиям не удалось бы продержаться так долго, если бы правители удовлетворяли только деспотическую жажду власти. За исключением жрецов, солдат и государственных чиновников, каждого горожанина могли привлечь на общественные работы: перевозить камни для сооружения храмов, дворцов и пирамид. Ему приходилось платить налоги, если он был мастером по металлу, и выплачивать деньги на содержание административного аппарата и двора.
В состав двора входил и гарем, жившие в нем женщины должны были услаждать правителя музыкой, танцами и играми. В целом египтяне были, как и евреи, моногамны, но допускался брак между братом и сестрой.
Для оптимизации системы налогообложения страну разделили на районы, и каждый египтянин был занесен в соответствующий список. За обеспечение дома правителя отвечал специальный высший чиновник, носивший титул «друга правителя», данный титул встречается и среди чиновников Давида и Соломона. В течение длительного времени термин оставался непроясненным.
Высшим чиновником, державшим в своих руках все нити управления, был визирь, которому позже, когда его обязанности изменились, помогали два наместника из Верхнего и Нижнего Египта и вице-король Нубии – области, расположенной между первым и пятым порогами Нила.
Казначей – второй высший чиновник – должен был представлять визирю ежедневный отчет о доходах и расходах по дому и наличии всего необходимого, а визирь каждое утро докладывал об этом правителю, более того, он был в государстве вторым по значению лицом, высшим судьей, который проводил заседания суда в специальном зале вместе с сенатом, состоявшим в основном из жрецов. Согласно специальным предписаниям, для судей устанавливались определенные правила в ношении одежды, порядке занятия ими своих мест и форма, в которой должны были являться на суд стороны.
Самостоятельный класс представляла собой армия, она наделялась специальными привилегиями, в частности освобождалась от налогов. На военных же возлагалась обязанность всегда находиться в полной боевой готовности, чтобы при первой необходимости принести себя в жертву интересам государства.
Ежегодно из числа представителей двух народностей, заселявших район дельты Нила, выбирали тысячу человек, из которых формировали личную стражу правителя. Очевидно, что именно по этой модели Давид устроил собственную гвардию, состоявшую из представителей двух племен.
Египетская армия, оснащенная военными колесницами, заставляла трепетать весь Восток. Сохранившиеся до наших дней документы показывают, что безусловное подчинение вышестоящим чиновникам и введенная ими практика диктаторских полномочий были отличительными особенностями внутреннего устройства государства.
Государственные секретари и писцы вели переписку и следили за порядком в архивах. Существовали государственные канцелярии, где находились меморандумы и достаточное количество копий, которые затем рассылали в канцелярии всех районов.
Однако письменность и чтение были не просто средствами коммуникации, но выполняли и эстетические функции. Люди отправлялись в храмы, чтобы читать поучения на стенах и столбах, рассматривали их как картину.
Компактность страны, отделенной от других государств пустыней или морем, общая озабоченность разливами Нила и налаженностью системы орошения, связывающей все части страны, жизнь в относительно одинаковых климатических условиях, которые настолько отличались от других стран Средиземноморья, что даже сегодня египтяне испытывают трудности с акклиматизацией в любом районе, отсутствие амбиций завоевателей – все эти факторы способствовали росту национального самосознания, который стал отличительной чертой населения этого государства.
В то же время характерной особенностью было толерантное отношение к людям других национальностей: достаточно ознакомиться с изображением их на росписях во дворцах и храмах. Несомненно, подобное государство вызывало особый интерес у Соломона, строившего свое молодое государство на принципе формирования национального самосознания, только на совершенно иных основах.
Египетская система власти жрецов, наделенных земельной собственностью, оказала минимальное влияние на еврейский народ. Эта иерархическая система основывалась на принципиально иной религиозной концепции. Еврейский священник беден, потому что он получает все, хотя и не в буквальном смысле, от Бога. Только в одном отношении, связанном с организацией объединенного государства, Египет, вероятно, мог служить моделью для израильского государства: со времен Давида царь являлся первосвященником, как фараон – высшим жрецом. Однако вопреки египетской традиции израильский правитель не мог назначать и лишать полномочий других священников. Как и египетские жрецы, еврейские первосвященники должны были носить льняные одежды, символизировавшие их чистоту и подчеркивающие торжественность церемоний.