Следовательно, нужно предостеречь от того, чтобы суть государственного устройства, по Соломону, понимать как единое государство в современном смысле. С этой точки зрения, интересно взглянуть, как оценивают такое положение дел современные историки.
Так, крупный израильский историк и археолог Иоханаан Ахарони приходит в конце концов к негативной оценке Соломонова деления на районы, которое углубляло двойственное положение Иудеи и Северного Израиля. Ахарони усматривает в неопределенности дуализма у обоих государств «самую тяжкую» ошибку Соломона. Эта уничтожающая оценка становится понятной, если исходить из нынешних общеизраильских интересов.
Сколь сложным в действительности было Соломоново государственное устройство, показывает список 12 уделов. Удивительным образом уделы со старыми израильскими названиями племен соседствуют с уделами, которые названы по городам, бывшим хананей-ским городам-государствам.
Итак, совершенно очевидно, что Соломон не присоединял хананейские города-государства к отдельным израильским племенам. Это тонко подмечено, так как другие свидетельства из Библии более чем ясно показывают, что хананейские города были изуродованы израильскими племенами.
Хананейские города-государства хотя и не присоединялись к племенам, но подчинялись царю или его приставникам. Несмотря на подчиненность их царскому суверенитету, Соломон уважал географическую «автономию» доизраилевских городов-государств, еще одно подтверждение того, что государство, с точки зрения Соломона, нельзя трактовать как «всеизраильское» в узком смысле.
Мы приводим здесь перечень округов, географически построенный относительно перспективе царского двора в Иерусалиме.
1. Первый царский удел расположен севернее Иерусалима и охватывает горы Ефрем, селились сыновья Иосифа Ефрем и Манассия.
2. Уделы со второго по пятый — это названия старых хананейских городов, идентификация которых пока что удалась только частично. Во втором округе идентифицированы однозначно только два из пяти: Беф-Шемеш и Шаалбим в долине Аиялон. Итак, мы находимся юго-западнее Ефрема. На эту область претендует израильское племя Дана, чьи претензии, однако, никогда не были удовлетворены (Иисус Навин 19–40; 3 Царств 1.35). И Соломон ничего здесь не изменил.
Хананейские города-государства продолжали существовать и в его времена; племя Дана, напротив, не вошло в Соломонов список. Это ясно показывает, что политика Соломона не была обращена назад. Он не поддерживал притязаний, которые могли бы побудить, например, данов занять первоначально обещанную им область — вместо городов-государств. Во втором округе располагалась также средиземноморская гавань Яффа, через которую доставлялся лес для строений Соломона.
3. Третий удел примыкает с севера к Ефрему. Там находится город Сохо, который Альбрехт Альт смог идентифицировать на выходе из долины Набла. Это место упоминалось уже в древнеегипетских папирусах в середине второго тысячелетия, например, в палестинском перечне, который велел сделать фараон Тут-мос III после своего азиатского похода.
4. Северный удел обозначается как «Возвышенность Дора», он примыкает к третьему с севера. Дор был крупной хананейской гаванью.
5. В пятом уделе находятся крупные хананейские города-государства в долине Изрееля: Фанаах, Мегиддо и Беф-Сан. Когда-то они вместе с расположенными севернее Ефрема городами-государствами вклинивались между Средней и Северной Палестиной. Образование этого «хананейского удела» чрезвычайно интересно, постольку на эту область, и в особенности на перечисленные города-государства претендовало племя Манассии (3 Царств 1.27). Соломон не пошел на это, а выразил уважение старой хананейской традиции.
6. Следующие шесть уделов, напротив, приспосабливаются к традиционному делению по племенам. Шестой и седьмой уделы расположены к востоку от Восточного Иордана и образуются племенами Галаада и, вероятно, племенем Гада, имя которого, однако, не упоминается. Восьмой охватывает восточно-галилейский удел Неффалима, девятый — западно-галилейский Асира, десятый — Иссахара. Одиннадцатый — самый маленький израильский удел — Вениамина, лежит узкой просекой между Иудеей и Ефремом. От удела Вениамина взгляд направляется еще раз на расположенный напротив Восточный Иордан, где находится двенадцатый удел, южнее седьмого.
Список говорит о реализме Соломона. Он окончательно распрощался с иллюзией, что 12 колен, по традиции, образуют союз племен. Ни одного слова о племени Левий, которое уже давно было рассеяно среди других племен, ни одного упоминания о племени Симеона, которое было, очевидно, разбито во время военной попытки захвата земли в Сихеме (Бытие 34). Не упоминаются также племена Рувима, Завулона, Гада и Дана.
Соломон явно не был территориальным ревизионистом, силой создававшим то, что не имело шансов выжить. Наоборот, он ищет компромисс с хананейскими городами-государствами, которые хотя и входят в состав его царства, напрямую подчиняются престолу. Таким образом, Соломоново царство оказывается высокоорганизованным и пульсирующим образованием в нашем понятии государством — и не единым, и не национальным. Это государственный политический эксперимент: как соединить несоединимое для обеспечения мирного сосуществования североизраильских племен и южного государства Иуды, израильтян и хананейцев при отсутствии всех претензий на реституцию израильских племен к хананейским городам-государствам.
Соломон не был политиком-реставратором, он не руководствовался застывшими религиозными догмами, и прежде всего это можно отнести к 12 племенам. Этот аспект необходимо подчеркнуть, так как многочисленные библейские авторы по данному вопросу мыслят иначе.
Соломон никогда не руководствовался религиозно-политической идеологией 12 племен. Он был умнее всех библейских «теоретиков», потому что руководствовался политической действительностью. А мудрым Соломона назовут потому, что в своем царстве он опирался на примирение и мир.
Библейские авторы не поняли его мирной концепции. Для них реформа управления была просто средством, гарантирующим снабжение царского двора в Иерусалиме. Ведь каждый из 12 уделов должен был в течение месяца обеспечивать поддержку царского двора:
«И те приставники доставляли царю Соломону, все принадлежащее к столу царя, каждый в свой месяц, и не допускали недостатка ни в чем. И ячмень и солому для коней и для мулов доставляли каждый в свою очередь на место, где находился царь» (3 Царств 4.27).
Так говорится в приложении к списку, с конца эта запись перекочевала в начало и стала введением (3 Царств 4.7), указанием на то, что порядку уделов приписали впоследствии «функцию снабжения». Снабжение, пожалуй, происходило совсем не так, как нас хотят убедить библейские авторы. Согласно их описанию каждый из 12 уделов должен был в течение месяца являться для обеспечения царского двора. Вряд ли такое вероятно, с исторической точки зрения, ведь совсем маленькие уделы, как, например, Вениаминов, тогда должны были нести такие же тяготы по снабжению, как и большие, располагавшие значительно большими ресурсами. Мы не будем оспаривать, что на отдельные уделы возлагалась функция снабжения, однако решающий мотив Соломона в его реформе был тем самым односторонне искажен: мирная политика, направленная на примирение различных географических, исторических и национальных данностей.
Список дает нам разъяснение по поводу царских приставников, которые были поставлены управлять уделами. При этом можно наблюдать нечто удивительное: названы имена семи высших царских чиновников, имена же других пяти не называются, а лишь обозначены как «сын X». Было предложено два объяснения этого феномена «безымянных людей». Одно объясняется повреждением текста, в связи с чем правый край списка с указанием имен оказался утраченным и осталось только такое указание на имя, как «сын X».
Другую интересную трактовку предложил Альбрехт Альт. На основе многочисленных списков из Рас-Шамры и Египта он смог доказать, что «люди без имени» были царскими служащими, такими как воины с боевых колесниц, конюшие, священники, должности которых передавались по наследству. Их называли не собственными именами, а именем первого обладателя должности, переходившей к сыну. Обращает на себя внимание то, что «людьми без имени» являются только приставники уделов со второго по шестой, т. е. тех уделов, которые с давних пор считались хананейски-ми. Вывод ясен: Соломон назначал в хананейские уделы не израильских приставников, а представителей древней хананейской знати, облеченных служебной властью. Это означает, что он не вытеснял хананейских высших слоев, а включал в царский государственный союз — еще одно доказательство мирной внутренней политики Соломона.