«Кто взойдет на гору Господню, или кто станет на святом месте Его? Тот, у кого руки неповинны и сердце чисто, кто не клялся душею своею напрасно и не божился ложно — тот получит благословение от Господа и милость от Бога, Спасителя твоего» (Псалом 23.3).
В этой связи сокрытие 10 заповедей в ковчеге приобретает значение, которое еще не освещалось. Культ храма Соломона вел человека к правовому, нравственному восприятию древнеизраильской религии; все безнравственные храмовые отправления — церемония жертвоприношения, религиозные ритуалы очищения, культовые омовения — были подчинены нравственному содержанию Соломонова благочестия.
Это не означает, что в храме Соломона не происходило отправлений культа. Против этого говорят одни только предметы, использовавшиеся для жертвоприношения, такие как курительный алтарь в храме, алтарь для сожжения снаружи храма, «медное море» и повозки-котлы, которыми возили воду для очищения. Однако они не затрагивали духа храма Соломона.
После Соломона не относящееся к культу этическо-нравственное направление храма все больше и больше искоренялось. Полагались на приношение жертв и доверяли священной силе храма, не заботясь о внутреннем благочестии, ориентирующимся на нравственную сущность. Только с этой точки зрения становятся понятны резкие слова пророков, когда они критикуют храмовый культ, как, например, пророк Иеремия.
«Так говорит Господь Саваоф, Бог Израилев: исправьте пути ваши и деяния ваши, и Я оставлю вас жить на сем месте. Не надейтесь на обманчивые слова: «здесь храм Господень, храм Господень, храм Господень». Но если совсем исправите пути ваши и деяния ваши, если будете верно производить суд между человеком и соперником его…» (Иеремия 7.3).
Эту пророческую критику храмового культа мог бы выразить и Соломон. Мы не должны позволять вводить себя в заблуждение библейским авторам, согласно которым освящение храма вылилось в грандиозный праздник жертвоприношения. Притянутое за уши единение молитвы, полной внутреннего благочестия, и помпезного внешнего проявления ритуала жертвоприношения не может обмануть: Соломон преодолел все заслоны на пути к внутреннему, нравственному благочестию, свободному от культового ограничения.
Соломона по праву можно отнести к значительным теологом. Ведь ему, как никому другому, удалось решить самый глубинный и трудный вопрос всех религий — о присутствии божественного. В храмовой речи Соломону удалось в необычной, даже несколько парадоксальной форме выразить присутствие божественного: «Господь сказал, что Он благоволит обитать во мгле; я построил храм в жилище Тебе, место, чтобы пребывать Тебе во веки» (3 Царств 8.12).
Это уже известное нам «освящение храма» обрастает в дальнейшем сложностями: «Поистине, Богу ли жить на земле? Небо и небо небес не вмещают Тебя, тем не менее сей храм, который я построил [имени Твоему]… Да будут очи Твои отверсты на храм сей день и ночь, на сие место, о котором Ты сказал: «Мое имя будет там»…» (3 Царств 8.27). Что из этого сказал Соломон, а что — авторы Библии? Найти ответ не составляет большого труда: где говорится о безоговорочном присутствии Господа в храме, т. е. в отчете о посвящении храма, — это наиболее старая, первоначальная трактовка; где присутствие Бога обставлено некоторыми сложностями, мы имеем дело с более поздними проявлениями, когда хотелось по возможности избежать чересчур уж непосредственного впечатления от присутствия Бога. Отчет о посвящении храма исходит из того, что храм — это место проживания Бога. Дополнительное восприятие, напротив, видит истинное место Бога на небе и допускает в храме только нахождение «имени Бога».
Тем самым подтверждается наше высказанное ранее суждение, что в речи Соломона содержится «зерно». Он излагает проблему божественного присутствия в парадоксальной форме: Бог нашел в храме свое «место проживания», но в настоящее время «скрыт» во тьме. Ясность и загадочность, имманентность и трансцендентность божественного присутствия связываются воедино непостижимым образом. Господь Соломонова храма познается как повернувшийся ко всем Бог, который не допускает к себе.
Таким образом, на Соломонов храм опускается мистический полумрак, который поглотил сокровенное. И хотя стены храма были с окнами, но они располагались достаточно высоко, на уровне боковых ярусов, и пропускали мало света. Свет попадал в помещение, пожалуй, только через входные двери. Святая Святых была отделена занавесом, и туда могли входить только жрецы. Этим подчеркивались близость и одновременно недоступность Господа.
Библейские авторы невероятно изобретательно передали мудрость Соломоновой речи по случаю освящения храма, когда поселили в храме не Господа, а только «имя Господне». Так они отмели все магическо-материалистические трактовки божественного присутствия, шаг, имевший огромное значение для благочестия Господня, после того как храм был разрушен. Ведь имя Господа осталось нерушимым и привело, например, в иудейской мистике Средневековья к духовной спекуляции.
«Имя Господне» загадочно заключало таинственное всемогущество, оно не должно было произноситься, а лишь употребляться в описательной форме. В числовой символике каббалистов оно постоянно округлялось, обнаруживало таинства творения и падения человека. Таким проходит храмовое благочестие Соломона через века. Понятным становится также и то, что люди, памятуя о разрушенном храме, со слезами пели: «При реках Вавилона, там сидели мы и плакали, когда вспоминали о Сионе; на вербах, посреди его повесили мы наши арфы. Там пленившие нас требовали от нас слов песней, а притеснители наши — веселья: «пропойте нам из песней Сионских» (Псалом 137.1).
И в пору гонений и чужбины память сохранила то, от чего не откажешься, что завещал Соломон.
Глава 6
«И СТАЛ ОН
СЛУЖИТЬ АСТАРТЕ» —
РЕЛИГИЯ СОЛОМОНА
Личность Соломона пробивалась из бездны, которая нас потрясает. Он, кажется, справился с роковым наследием преступного отца и матери-прелюбодейки. Неотвратимость кровной мести и братоубийство он подавил своим делом мира, которое нашло конкретное выражение в мудрости судьи, внутренней и внешней политике, представлении государства и правлении. Он отказался от позиции триумфатора, обходился без образа врага, опирался не на политику силы и войны, а мудрую дипломатию и торговлю.
Его открытость миру достойна удивления: в свой аппарат правления он берет чужеземцев, чужеземки украшают его гарем и обеспечивают стойкие добрососедские связи, «закордонные» рабочие строят храм, который отражает его идею мира. Соломон открыт и привержен традициям одновременно: в строительстве храма направление на чужие образцы, но в Святая Святых он помещает древнеизраильскую святыню — ковчег.
Целью всех его усилий было установление равновесия между просвещенным царским правом и древнеизраильским родовым. Израиль был объединен Соломоном в сложное единое целое, причем обращалось достаточно внимания на растущие различия племен и народов. Фанатизм и догма были для него неприемлемы. Итак, Соломон представляется нам как «осчастливленный жизнью».
Тем более удивительно, что библейское предание рисует отнюдь не то, хотя дело мира Соломона, мудрость и справедливость, строительство им храма вполне представлены как кульминационные пункты его «счастливой отмеченности». Но дейтерономистические редакторы смотрели на Соломона с позиций критики. Они подразделяли жизнь Соломона на две фазы: «осчастливленную» и «омраченную»: «Во времена старости Соломона жены его склонили сердце его к иным богам, и сердце его не было вполне предано Господу Богу своему, как сердце Давида, отца его. И стал Соломон служить Астарте, божеству Сидонскому, и Милхому, мерзости Аммонитской. И делал Соломон неугодное пред очами Господа и не последовал Господу, как Давид, отец его. Тогда построил Соломон капище Хамосу, мерзости Моавитской, на горе, которая пред Иерусалимом, и Молоху, мерзости Аммонитской. Так сделал он для всех своих чужестранных жен, которые кадили и приносили жертвы своим богам. И разгневался Господь на Соломона за то, что он уклонил сердце свое от Господа Бога Израилева, Который два раза являлся ему и заповедал ему, чтобы он не следовал другим Богам; но он не исполнил того, то заповедовал ему Господь [Бог]» (3 Царств 11.4-10).