У костра воцарилось молчание. У каждого ведь была та, которой можно было, обладая поэтическим даром, посветить подобные слова! Примолкли молодые ополченцы, еще не ведавшие женской ласки, мечтавшие со славою вернуться из похода к знакомым с детства девчонкам. Задумались почтенные отцы семейств, ушедшие защищать свой дом - они вспомнили о том, какими стройными и смешливыми были в далекой молодости жены, ждущие их с победой. И сурово опустили подбородки на рукояти мечей, упертых в землю, витязи, еще с Хиргардом рубившиеся не в одной сече. Что вспоминали они? Только ли засады, погони, поединки, пиры да бесконечные скитания по Закатным Землям? Или им от прошлого осталось нечто большее, нежели скорбный цинизм и боль старых ран? Может быть, за всеми женщинами, бывшими для них забавой на одну ночь, вставал светлый облик Той, любовь к которой хранила воинов в самых страшных битвах?..
А Вальгаст слукавил. Нет, может быть, именно эту-то песню и сложил он несколько дней назад, но и она, и все прочие песни о любви родились в его сердце в тот далекий миг, когда бродяга-менестрель встретился с истинным Чудом.
Ему было лет семнадцать, когда однажды вечером он брел себе по лесу, очередной раз скрываясь от разъездов конницы местного графа. Что-что, а возмущать спокойствие Вальгаст всегда умел и любил! Долго еще виллены будут с суеверным ужасом вспоминать, например, его ответ жрецу Небесного Господина, который поучал толпу: мол, прежде всего следует любить Творца и избранного им непобедимого Хейда. Менестрель невинным голосом прокомментировал:
- Да я бы их хоть каждую ночь любил:
Разумеется, пришлось убегать, причем очень быстро. И теперь Вальгаст буквально валился с ног. Услышав журчание воды, он просто не смог удержаться, чтобы не подойти и не утолить жажду.
Действительно, через десяток шагов менестрель обнаружил ручей. Он встал на колени, зачерпнул опустевшей флягой воды, сделал несколько глотков, снова наполнил флягу, повесил ее на пояс и омыл потное лицо. Стало значительно легче, и Вальгаст оглянулся по сторонам, прислушиваясь к звукам Леса. Неожиданно для себя он обнаружил, что совсем недалеко течение ручейка перекрыто упавшим в него большим черным камнем. Прежнее русло, находившееся за преградой, уже зацвело болотной зеленью, над которой вились мелкие мошки. "Безобразие!" - решил Вальгаст и попытался вытащить камень из воды, однако тот упорно не поддавался. Тогда менестрель рассердился, ухватил его обеими руками, поднатужился - и, потеряв равновесие, сел на траву. Камень был в его руках. Вальгаст выпустил его, начал подниматься - и замер, услышав за спиною мелодичный женский голос:
- Не знаю даже, чем и отблагодарить тебя, странник...
Менестрель обернулся, рука скользнула к ножу на поясе - но опасения были напрасны, слишком искренней добротою лучились зеленые глаза молодой женщины, стоявшей, положив руку на ствол ольхи. И платье на ней было тоже зеленое, с таинственными переплетениями узоров на подоле и плечах, а каштановые волосы с зеленоватым же отливом были перехвачены искусно изготовленным очельем. Ничего необычного: если не считать того, что она просто не могла незамеченной подойти так близко к опытному искателю приключений. Просто не могла, будь она человеком.
От переплетения ветвей наверху метнулась бесшумная тень, большая сова неподвижно устроилась на плече женщины, и тогда Вальгаст в почтении склонился перед Лесной Царевной. При Хейде и культе Небесного Господина не осталось места волшебству и чудесам, объявленным "бесовской прелестью" и "искушением", но память о дивных существах не умирала.
Женщина улыбнулась в ответ на поклон менестреля и продолжала:
- Это мой любимый ручей. Вы, люди, считаете нас всемогущими, потому что некоторые из наших умений пока вам недоступны. Но ведь и нам может понадобиться ваша помощь. Спасибо тебе... и проси, чего хочешь. Я умею быть благодарной!
Вальгаст растерялся, не зная, что сказать, опасаясь обидеть собеседницу. Та же подошла ближе, словно приглядываясь к нему, помолчала, и неожиданно продолжила:
- Я вижу, что в тебе самом есть много от нас. Очень тяжело жить на свете тем, в ком сошлись две различные сущности. Но зато тебе и открыто больше, чем любому из людей или из нас. Как тебя зовут?
- Вальгаст.
- Вальгаст... Пришедший С Таинственной Стороны... Хорошее имя для того, кто от рождения чувствует ритмы мироздания. Ты, не осознавая того, услышал мой зов. И пришел. Хочешь, я скажу, что ждет тебя впереди?
- Да.
Лесная Царевна подошла совсем близко, и сова, возмутившись близостью чужака, покинула ее плечо, вернувшись в кроны деревьев.