Через полгода появился клуб «Хантер-хауз».
Подотдел очистки.
Очистки от крыс — больших и не очень.
Мельничук наконец заговорил, медленно подбирая слова: — Иван… Я тебя считаю самым толковым в этом детском саду (кивок на джипы)… И самым ответственным. За всё ответственным. И говорю тебе по-хорошему… Может быть, в последний раз по-хорошему — пора прекратить. Заигрались… Потому что может случиться — ваши игры прекратят другие. Не церемонясь, грубо и больно.
Ваня молчал, ждал продолжения. Майор рассматривал его в упор. Спокойное лицо, открытый взгляд широко расставленных глаз. Не он. Майор доверял интуиции — не убийца. Не садистский по крайней мере — в бою, в аффекте ещё может быть… Но остальные… За спиной у вожака… Многие с крыс начинали. С собачек. С кошечек. А заканчивали…
Звякнув наручниками у пояса, подскочил лейтенант-собровец. Молоденький. Разгрузка чем только не набита и не обвешана — разве что ПТУРСов нету… Не наигрался. На самом майоре — летний камуфляж, из всей наступательной и оборонительной техники — блокнот с ручкой.
Мельничук глянул вопросительно — лейтенант легонько покачал головой. Не нашли. Предполагаемого орудия маньяка-серийника в джипах нет. Что, конечно, ничего не значит.
Майор подождал, пока отойдёт собровец, и продолжил:
— И присмотрись к своим ребятам. Внимательно присмотрись. Если кто-то пропадает вечерами… В одиночку… хм, охотится… Свяжись со мной, очень прошу. А если вдруг увидишь, у кого странное такое оружие… или инструмент… вроде большой двухзубой вилки… с изогнутыми зубцами…
Майор развёл пальцы «козой» и слегка согнул, изображая орудие, которое так и не нашли. Но эксперты заверяли — именно такое.
— Если увидишь что-то похожее — позвони немедленно. Не теряя ни минуты.
Большего он не мог сказать, не разглашая служебной информации.
Протянул Ване визитку. Помолчал, вспоминая пятерых одинаково убитых людей. Серию. И плюнул на служебную тайну:
— Были трупы. На вашем «охотничьем участке». Кто-то играет в Дракулу.
Глава 3
Отъехав пару километров, остановились. Учредители вышли из передней машины и, отойдя подальше от обочины, устроили внеплановое заседание. Вопрос повестки был один: отложить давно планируемую охоту? Или, вопреки всему, продолжить?
Ваня коротко пересказал разговор с Мельничуком и предложил высказывать мнения.
Велись у собрания официальный протокол, мнение Прохора попало бы туда в объёме не более пяти процентов: было многословным, нецензурным и касалось личных и служебных качеств всей милиции вкупе и майора Мельничука в частности. А также намерений выступавшего в отношении поименованных лиц — намерения оказались, прямо скажем, гнусные и попадали под целый букет статей уголовного кодекса, касающихся преступлений против жизни, здоровья и половой неприкосновенности.
Резюмировал Прохор кратко: продолжать. Два снаряда в одну воронку не падают, а проклятая ментовня свирепствует сегодня лишь на шоссе. На худой конец, очки не набирать, ограничиться баллами.
Последней фразе Ваня не поверил. Опережающий его на два очка Прохор стрельбу по крысам уважал не сильно. К тому же — без пяти минут гроссмейстер. Какое там без пяти минут — удачный выстрел занимает доли секунды.
Славик Полухин, как всегда, мялся и колебался. С одной стороны, милиции он побаивался, несмотря на отработанный алгоритм и все меры предосторожности.
Хотя просчитано было всё. После чуть не ставшей роковой проверки к укромному месту утилизации машины ездили порознь, с дистанцией в два километра (джип с «грузом», естественно, сзади), — и поддерживали при этом постоянную связь. Кодированную. Утилизацию Прохор, в мирной жизни химик, придумал надёжную. Нету тела — нет и дела, мало ли какие органические жидкости могут плескаться в заброшенных цистернах промзоны… А в розыск обитателей бомжатников обычно не объявляют.
Славик же всегда считал любую перестраховку недостаточной. Он наверняка бы отказался, но одно соображение одержало верх. Сегодняшний объект разведал именно Полухин. И, по принятым в клубе правилам, имел преимущественное право на крупную дичь. Славик жгуче завидовал друзьям, стрелять по юрким крысам не умел и мечтал как раз сегодня заработать первое очко. Стать мужчиной…
И высказался за охоту.
Ванин голос значения уже не имел — вопросы в клубе решались демократическим большинством. Без права вето.
Джипы рванули с места.
Мельничук попал в точку.