Вскоре появилась Катька, Саня предварительно экспроприировал у меня пятьсот рублей на подарок – его он купил заранее, на свои деньги, и до прихода именинницы успел вытрясти из каждого его долю. Выпили снова «за встречу», потом за «Сашкин диссер», потом поздравили Катьку. Праздник грозил затянуться, как в старые добрые времена. Мои демонстративные проверки времени и попытки уйти, сославшись на занятость, натыкались на железобетонный взгляд Сани Ефимова и надутые губы Катьки. До игры оставался час с небольшим…
Глава 8. Сколько ты готов заплатить
…Когда сознание включилось, я обнимал Аньку за талию, а ее руки обвивали мне шею. Жаркое дыхание девушки обдавало мне грудь. Анька что-то говорила, хихикала и постоянно пыталась прижаться. Я понял, что мой истощенный организм дал слабину – свою норму выпитого я благополучно прозевал. Извинившись заплетающимся языком, я убрал руки с талии Аньки и, развернувшись, пошел к столу – как я думал, попрощаться. Играть в таком состоянии, конечно, было нельзя, но оставаться здесь дальше – тем более. Лучше уж отлежусь, протрезвею и…
– Да, Санька? – неожиданно обратился ко мне Славик.
Я непонимающе посмотрел на него. Кто-то захихикал, кто-то предостерегающе обратился к Славику по имени. Саня делал страшные глаза и тоже смотрел на Славика. Но тот как будто бы не замечал ничего.
– Я говорю, за Светкой своей все бегал, даже не переспал ни разу, – видно было, что он просто захлебывается от значимости собственных слов. – А она тебя кинула и с каким-то хмырем сейчас в Турции или в Таиланде кувыркается!..
– Славик! – воскликнула Катька.
– А что – нет, скажешь? – весело глядя на меня, спросил он. – Мы до нее даже дозвониться не могли, пригласить хотели. Точно, свалила – я несколько раз видел, как за ней приезжали.
…Звон разбитого стекла, грохот падающего стула, девчачий визг.
– Вы что творите?! – заорал кто-то.
Я сидел верхом на поверженном Славике и с наслаждением бил его по лицу. Он кричал, по-моему, просил отпустить и что-то еще про неудачную шутку. Я продолжал его бить, но тут кто-то скрутил мне руки и рывком поднял на ноги. К Славику бросилась Катька, достав салфетки, и принялась вытирать ему окровавленное лицо.
– Что ж ты творишь, Алехандро? – с болью спросил меня Сашка Ефимов. – Зачем ты так? Катьке весь праздник испортил…
И тут меня в довершение ко всему вырвало.
Дальнейшее я уже помнил смутно. Славик, тяжело дыша, то угрожал мне, то переходил на доверительные интонации и пытался помириться, Катька плакала, Анька ее успокаивала, а Сашка о чем-то беседовал с кучкой официантов и администратором.
Потом меня усадили в такси, Сашка поехал со мной, вызвавшись проводить. Казалось, что едем мы целую вечность, пока машина не остановилась у подъезда. Еле-еле доковыляв до квартиры (пару раз даже чуть не свалившись на пол в лифте), я с пятого или шестого раза попал ключом в дверную личину и ввалился домой. В прямом смысле. Бедный Сашка потом тащил меня до кровати, где я уснул прямо в обуви и одежде.
Когда проснулся, увидел его дремавшим в кресле. Он смешно свернулся калачиком – рост не позволял вытянуться нормально – и накрылся пледом. Голову будто пилили ржавой пилой, а во рту разве что песка не было – настолько сухо и мерзко. Воспоминания о вечере медленно возвращались, заставляя зажмуриваться от стыда. Но даже они были несравнимы с тем, что я почувствовал, когда нащупал рукой мобильник (часы я, видимо, потерял) и посмотрел на время, – я потерял всю ночь и половину нового дня.
Саня зашевелился, открыл глаза и уставился на меня мутным взглядом, потирая затекшие конечности. Разговор у нас намечался долгий.
И тут же поднялась волна ярости. А с чего это я должен перед кем-то объясняться?! К счастью, народ у нас нормальный. Даже Славик недостаточно гнилой человек, чтобы пойти в суд, – поймет, что получил за дело, и спустит на тормозах. А то, что день рождения испортил, так какой праздник без драки? Зато будет что вспомнить, что пообсуждать. А для меня алкоголь на время плана – табу, женщины – даже видеть никого не хочется после того, что сделала Света. А в глазах остальных так еще и дураком полным выгляжу. Сказал-то Славик, но думали-то так все. Как бы фобии какой не выработалось постыдной.
– Спасибо, – это Сашке, все-таки не бросил меня. Но и хватит, а теперь пора идти, а то разговор может затянуться, а время не ждет. Машину можно будет и на улице поймать, благо деньги пока есть.
Через двадцать минут уже был в своей лаборатории, на дверь записка: «Не беспокоить, на все вопросы отвечу потом». В центре комнаты стоит внушительное белое кресло. С виду твердое, а шевелится, наверное, чтобы мышцы не атрофировались. Впрочем, какая разница, к черту всех и все.