В этот раз вышло уже лучше. Кинжал я поймал кончиками пальцев, но он, скользкий от крови, больно ударил в основание ладони, оставляя глубокую царапину. Нужно будет носить перчатки, или по крайней мере тыльник. Но это потом, сейчас отвлекаться на боль нельзя. Опасность не отпускала, наоборот, возрастая. И я невольно подался назад, когда сквозь окна и двери начали влетать стрелы.
Сыщик каким-то чудом и запредельным обращением с мечом умудрился отбить сразу несколько, но они продолжали сыпаться словно дождь, а через несколько секунд враги сообразили бить не вразнобой, а залпом. Отбить одновременно две стрелы, одна из которых летит в голову, а другая в ногу, было практически нереально. Я уже видел, как острый наконечник впивается в плоть ищейки, но неожиданно все снаряды отлетели в сторону, натолкнувшись на невидимую преграду.
— Ученик! Он ученик! — послышался испуганный крик с улицы, а следом за ним до меня донесся звонкий звук пощечины.
— Успокойся! Он всего лишь золотой кандидат. Все вместе! — приказал главный из солдат, и к стрелам вновь присоединились копья. Сыщик попробовал улизнуть, рванул к лестнице, наплевав на меня, но было уже поздно. Несколько ударов его покров ещё выдержал, но вот копья вонзились ему в бок и пригвоздили рядом с Шу.
— Вы все трупы! — выкрикнул он, пытаясь перерубить толстые древка мечом. — Стоит градоначальнику узнать о покушении на имперского следователя, вас всех сожгут на площади, в назидание!
— Значит не узнают. — усмехнулся командир Тигров. — Не отпускайте копья! Добейте его!
— Я вас всех ещё переживу! — хрипя возразил сыщик, отбивая стрелы мечом. Теперь ему уже не нужно было заботиться обо всём, что ниже пояса и хотя меч с каждой секундой двигался всё медленней, он умудрялся держаться, выигрывая себе драгоценные мгновения. Ну или мне, тут смотря как посмотреть.
Метать кинжал из-за угла, не самое удобное занятие, но выбора у меня особого не было. Да и расстояние — три шага, тут промахнуться было невозможно. Стараясь не высовываться и не подставляться под стрелы, я запустил кинжал в ногу одного из копейщиков, который подставился выйдя вперед. Вскрикнув, он рухнул на колено, и тут же замолк — я успел вернуть кинжал и бросить его второй раз.
— Ты что творишь, безрукий⁈ — рявкнул командир Тигров, толкнувший одного из последних бойцов, чтобы тот подхватил копье. — Не подставляйтесь под техники! Поджигайте!
Повторять приказ дважды не пришлось, всего спустя секунду вместо стрел в лавку залетел глиняный горшок с подожжённой тряпкой. Готовились гады, похоже с самого начала они не собирались оставлять лавку целой. Разбившийся у ног сыщика горшок облил того ярко вспыхнувшим маслом.
Пахнуло жаром, и державшийся всё это время у меня за пазухой Беляш дернулся, в страхе запищав. Природный страх перед огнем, который есть даже у людей, заставлял зверька дрожать всем телом. Погладив его по загривку, я выпустил крыса наволю, с надеждой что он убежит от опасности, но верный товарищ меня не бросил.
Сыщик взревел, в предсмертной попытке вырваться, и это ему по-своему удалось. Одно из копий прошло глубже, и перехватываясь за древко мужчина начал продвигаться к врагам, не выдержавшие такого зрелища воины взвыли и бросили копья, вот только силы уже покинули следователя и следующую стрелу он отбить уже не смог.
— Сдох? — громко спросил один из бойцов, когда сыщик рухнул на колени, с торчащей из глазницы стрелой. Он ещё хрипел и продолжал ползти вперед, но опасности уже не представлял. Но даже так он сумел сказать свое слово, уже после смерти. Рухнув в лужу, натекшую из разбитых микстур и притирок.
Ядреная спиртово-масляная смесь вспыхнула словно факел, отрезая вход и прилавок от лестницы и хозяйственных помещений. Травы зачадили, оставляя черный вонючий дым, и не позволяя рассмотреть, что происходит за завесой. Да Тигры и не особенно рвались проверять, что происходит в пожарище.
— Поджигай! Ярче! — удовлетворенно крикнул командир, и я увидел по силуэту как он отходит от огня. Это был мой шанс, и я не собирался его упускать. Прижимаясь к самому полу и следуя за хомяком, я проскользнул к телу алхимика, быстро срезал с него кошелек, сорвал дорогое ожерелье и стянул несколько колец.
Сквозь ткань почувствовал приятный холод и заглянув увидел ключ от кабинета. Несколько долгих мгновений меня терзали муки выбора, но огонь хоть и разгорелся ярко, ещё не пробивался на второй этаж, и я решился. Скользнул по лестнице, в два прыжка оказался у дверей и щелкнув замком ворвался в святая святых любого алхимика — в личном кабинете.