— Ты не понял, крыса это ты. — по доброму усмехнулся хозяин арены. — А Малыш, вот он.
При этих словах на арену выпрыгнул ухмыляющийся здоровенный детина, выше двух метров роста и в три раза шире меня в плечах. Настоящая гора мышц.
— Малыш, не убивай его сразу. Погоняй, чтобы зрители успели насладиться зрелищем. — сказал распорядитель, после чего меня вытолкнули на арену.
— Бей! Бей! Бей! — тут же начали скандировать с низких подвальных трибун.
— Вы у меня ещё все поплатитесь. — проговорил я, с трудом борясь с подступающей паникой. — Не загоняйте крысу в угол!
Глава 15
— Ма-лыш! Ма-лыш! — скандировала толпа, и гигант с удовольствием красовался, маша руками-бревнами.
— Он же меня одной рукой раздавит. — проговорил я, оглянувшись на улыбчивого мужичка, но тот лишь толкнул меня вперед. — Эй! Какие хоть правила?
— Правило единственное — с арены выходит только один. — ответил мужчина, и толпа зевак сомкнулась как по сигналу, выдавливая меня ещё дальше, на арену. Если бы не пара арбалетов, смотревших прямо на меня с задних рядов, я бы рискнул, попробовал сбежать протиснуться между ногами и забиться в какую-то нору.
— Давай крыса! Сдохни красиво! — орала толпа, лишь подстегивая животные инстинкты к побегу. Вот только бежать некуда, и единственный плюс — не воспринимающий меня всерьез противник. Но тут он прав, я ему вообще ничего сделать не смогу, с такой-то разницей в силе и телосложении.
Тигры и медведи тоже больше и сильнее человека, выжил наш вид благодаря другому большому органу, а совсем не кулакам и мышцам. Не сводя взгляда с противника я старательно боролся с паническими звериными порывами, подчиняя их своей воле. Сквозь страх, сквозь боль, сквозь смерть…
Его движение, не правильное, невозможное для такой туши, я успел отметить только из-за того, что чувство опасности моментально выросло. Противник преодолел расстояние до меня одним прыжком и взрывной, удар вспорол воздух в месте, где я только что стоял. Почти рухнув на песок, я рванул вдоль кромки арены.
— Хорош бегать! — тут же заулюлюкали в толпе. — Умри достойно!
Противник неспешно развернулся, с насмешкой глядя на меня и вытянув руку с растопыренными пальцами вновь бросился в мою сторону. И снова меня спас низкий рост и взвизгнувшее чувство опасности. Я не видел начала движения, но тело послушно ушло вниз и в сторону, оставляя врагу только пустоту.
— Беги крыса! Беги! — хохотали зеваки, но я прекрасно понимал, что несмотря на насмешки это единственный мой шанс выжить.
Противник с удивлением посмотрел на свою пустую ладонь, в которой по задумке должна была оказаться моя голова, несколько раз задумчиво сжал и разжал пальцы, а потом снова повернулся ко мне. Только на сей раз чуть опустил и развел руки в стороны, намереваясь поймать меня в свои смертельные объятья.
В мозгу промелькнула картинка с кабаном, бьющим землю копытом. Точно! Я такое уже видел. Зверь золотой кандидат так же собирался с силами прежде, чем ускориться. Похоже ему требовалось какое-то время на подготовку приема, а значит у меня есть единственный шанс.
— Да! Бей! — радостно завопили в толпе, когда Малыш рванул ко мне, но вместо того чтобы прятаться я тоже побежал на него, неуклюже и медленно, в сравнении с гигантом, но сейчас мне важна была не скорость, а глазомер противника. Сбив его, и оказавшись ближе, чем он рассчитывал, я в последнее мгновение упал на песок и прокатился по песку, оказавшись за противником.
В ту же секунду я вскочил на ноги, пока тот не понял в чем дело, и прыгнул на перекаченную спину и вцепился в шею одной рукой, во второй мгновенно оказался короткий метательный нож, спрятанный за поясом, и я начал бешено бить, нанося десятки ударов и стараясь повредить позвоночник.
— Эй! У него нож! — возмутились зрители. — Что за бред! Отберите у него оружие, пусть сражается нормально!
— Да ему всё равно не победить, у Малыша укрепление тела на золотом ранге, его этой зубочисткой не убить! — отвечали другие. — Пусть у крысы хоть шанс будет, иначе не интересно смотреть!
Я слушал все эти крики краем уха, мне было некогда, я бил. Бил пока мог, пока была хоть какая-то возможность. Тело врага оказалось прочнее шкуры кабана, хотя казалось, что это невозможно, а доставать заветное лезвие всё равно что подписать себе смертный приговор. Я мог бы и копье вытащить из кисета, или топор, но вовремя вспомнил слова Ами о том, что за такую ценность в нулевом меня прикончат.
К тому же, прямо сейчас я побеждал, ведь у перекачанных вздувшихся от крови мышц и чрезмерно укрепленного тела есть один существенный недостаток — они мешают конечностям гнуться!
Малыш, ревя, матерясь и не понимая как это возможно, махал руками в попытке достать меня из-за спины, но не мог дотянуться даже до собственного затылка. Он кряхтел, махал руками, выворачивал их, то сверху, то снизу, хватался одной рукой за локоть и толкал другую, но я всё это прекрасно видел и вовремя уворачивался от смертельных захватов, не переставая делать свое дело.
— На спину! На спину падай! — кричала негодующая толпа, и пыхтящий гигант всё же догадался послушать их крики. Он даже подпрыгнул, чтобы приземлиться на меня всем своим немалым весом, но как раз в этот момент я оттолкнулся от врага ногами и отлетел в сторону перекувырнувшись.
— Ты чего валяешься? Бей его! — продолжили поддерживать Малыша зеваки, и тот тяжело дыша, поднялся, ища меня взглядом. Да, это вам не это. Тут думать надо. А он не привык, и сердечко такое количество крови прокачивать долгое время тоже не привыкло. Он ведь рассчитывал всё закончить одним ударом, но попался такой мелкий и неприятный противник, к которому он просто не был готов.
— Пусть нож бросит! Брось нож крыса или мы тебе поможем! — раздались недовольные крики, и в спину кольнуло холодом. Судя по всему, близко к краю арены мне тоже лучше не соваться. Если правил нет вообще, то меня просто прирежут недовольные фанаты, поставившие деньги на выигрыш гиганта.
— Хватит бегать! Размажь его! — вопила толпа, и Малыш, широко расставив руки, присел и начал медленно приближаться в мою сторону. Да он больше медведя, которого мы с Ами убили после выхода из аномалии. А ещё куда опасней. Против такого зверя только с рогатиной или копьем, только вот если я его вытащу, меня прикончат другие.
— Держись. — прошептал я беляшу.
Хочешь жить — умей вертеться, в прямом смысле. Не дожидаясь пока противник схватит меня, я сдернул верхний походный халат, и бросил его в лицо Малыша, тот инстинктивно дернул рукой, и я шмыгнул в появившуюся брешь, заодно мазнув ему по щеке лезвием кинжала, вот только удар который должен был пробить щёку до зубов а в идеале выколоть глаз, оставил только глубокую царапину.
— Да что ты за тварь такая. — не веря выдохнул я, вновь отскочив к центру крохотной арены. Больше одежды лишней у меня не было, под нательным кимоно уже висел кисет, который показать всё равно что подписать себе приговор. Артефактный кинжал? Вдруг не определят, не увидят… нет, нельзя. Слишком много глаз скрестилось на мне, кто-то точно заметит.
Выхода не было, я пытался отложить этот вариант на самый конец, как крайний, даже больше думал не о себе, а о зверьке, пытаясь спасти его несмотря на возможное поражение, но инстинкт самосохранения пересилил. Нельзя дать отдышаться противнику, нельзя позволить ему прийти в норму и сделать ещё один рывок.
— Хома, грызи! — крикнул я, отскакивая от противника, и в ту же секунду из брошенного халата к врагу юркнула белая молния. Хомяк взбежал по штанине Малыша, и тот дернулся, пытаясь понять, что происходит, но я переключил внимание на себя, бросив кинжал в глаза гиганту. Лезвие летело ровно в зрачок, противник физически не успевал поднять руку, чтобы отбить его, и вместо этого он просто… моргнул.
Лезвие оставило глубокую царапину и отлетело куда-то в песок. Малыш, видя, что я лишился единственного оружия, плотоядно усмехнулся, вновь разведя руки в стороны, а толпа начала хохотать и насмехаться над тупой крысой, что лишилась своего последнего шанса. И в этот момент беляш начал вгрызаться в исполосованное мясо.