— Ты чувствуешь, Леонард? Ещё секунду назад тоску, что царила здесь, невозможно было выразить словами, разве что попробовать её вылепить, и вот уже — молчание… Напряжение такое, что я, кажется, слышу треск электрических разрядов, — растягивая гласные, прокомментировал произошедшее высокий худощавый человек лет тридцати в светлом длиннополом сюртуке, бывший с собеседником в правой половине зала — той, что без окон.
— Ожидание… — заметил Леонард, темноволосый бледный молодой человек. Он часто бросал взгляды на другую сторону залы.
— Вкусный момент. Ради него не жаль пропустить начало Бала Карды, — светловолосый оборвал фразу. В главные двери зала вошли двое — юноша и девушка. Бледные и некрасивые, с почти белыми волосами, в светлых одеждах, они казались призраками.
— Ага, вот и виновники торжества! Теперь я засекаю полчаса на все ритуальные формулы Магнуса, — вновь прошептал светловолосый и картинно извлёк серебряные часы луковицей из жилетного кармана.
Старший из Калькаров начал высокопарную речь. Юноша, представленный как Хиам, легко парировал ему мягким тихим голосом.
— Адам, хватит дурачиться, — чуть выступив из тени, Леонард разыграл на остроносом худом лице великолепную скуку. — Лучше расскажи, что за дело было в Меторе у вас с Хеленой.
Светловолосый усмехнулся, ничего не сказал. Неподалёку от них две девушки тихонько смеялись, прикрывшись веерами. Блондинка в бледно-голубом и брюнетка в изумрудно-зелёном. Огромные кринолины их бальных платьев занимали, казалось, добрую четверть зала.
— Здесь невесело, — темноволосая скуластая зеленоглазая девушка наигранно скучающим взглядом окинула зал. — А я так ждала праздника!
— Это же Калькары! — с охотой отозвалась подруга, тоненькая высокая девушка с большими, печальными глазами и длинными, прямыми, светлыми волосами. — Праздник сегодня у Вальде, принимающих Бал Карды. Ты получила приглашение?
— Нет, а ты?
— Разумеется. Фамилия Ингенс в списке Тридцати.
— Адам говорил, идти к Вальде опасно. По слухам, Хозяин Бала заручился поддержкой Ордена.
Ингенс хитро улыбнулась:
— Алиса, ты становишься скучной. Я всё равно пойду. Здесь не весело! И Владыка не явился… Идём со мной, — вдруг предложила она. — Нас никто не хватится.
— Нельзя. Владыка не поощряет такие авантюры!
Неубеждённая Ингенс красиво засмеялась:
— Этот Бал проводится редко — раз в пятнадцать лет! Ты же так ждала…
Алиса отвернулась, занялась рассматриванием двоих, стоявших перед Сесилией и Магнусом — некрасивой, тихой девушки и юноши, наверное, её брата. Увидев их окаменевшие от волнения лица, она ободряюще улыбнулась им из толпы. Подруга, напротив, поморщилась почти комичной серьёзности этих двоих.
— О, я придумала! — вновь зазвенел её смехом. — Я знаю, как тебя убедить…
Ингенс схватила свою бальную книжечку, листнула крохотные странички и из кармашка на задней стороне достала маленькую, отливающую серебром монетку.
— Вот. Аверс — ты идёшь со мной, реверс — остаёшься. Согласна?
Вопреки ожиданиям Адама, Магнус не стал затягивать речь. Очень скоро в затихшем зале прозвучала последняя ритуальная формула. Хиам взял Марис за руку, и они сделали последние три шага, приблизившись к Магнусу и Сесилии почти вплотную.
Тишина в зале резала слух, её не нарушало ничьё дыхание. Гости замерли как статуи, остались жить только их глаза. Взглядами собравшиеся пожирали странную группу из двух юных и двух пожилых. Хиам по-прежнему не отпускал руку сестры. Магнус глядел непроницаемо, а Сесилия опустила долу властный взгляд, скрывая от всех момент своего выбора.
Мгновение словно застыло, но его вечность продлилась недолго. Внезапно Сесилия ринулась к Хиаму, стоявшему напротив Магнуса. Молнией сверкнул кинжал во взметнувшейся руке. Сесилия обхватила голову не пытающего сопротивляться юноши, пугающе чётким, равнодушным движением вонзила кинжал ему в шею сбоку и тут же выдернула. Ни одна капля крови не успела упасть на пол. Вампирша приникла губами к ране и шумно глотала изливающуюся из неё жизнь.
Магнусу досталась Марис. Вампир не был столь стремителен и жесток, как его сестра. Он бережно, как хрупкую статуэтку, привлёк девушку к себе. Марис не шевельнулась, когда увидела кинжал в его руке. Когда вампир коснулся её волос, она сама повернула голову в сторону, чтобы ему удобнее было нанести удар.
В зале не раздалось криков ужаса при виде этой страшной сцены. Люди не повалили толпой к выходу. Они жадно ловили каждое движение вампиров и каждый слабый вздох их жертв. Хозяева дома и родители Хиама и Марис одинаковыми натянутыми улыбками выражали своё восхищение необыкновенным зрелищем. Теперь стало заметно различие между двумя половинами зала: в левой половине любопытство в глазах людей мешалось со страхом, а глаза собравшихся напротив вдруг утратили живые искры, сделались пустыми, сонными. В левой половине зала собрались смертные, а в правой прислушивались к биению их сердец бессмертные. Вампиры.
— Ого! — не удержался Леонард. — Калькары всегда так трапезничают, на виду у всех? Может, я сплю?
— Триста лет назад родоначальники, Магнус и Сесилия Калькары, потребовали отдавать им двоих из каждого поколения, но не в качестве обеда, а для обращения в carere morte, — засмеялся Адам. — Это посвящение очередной двойки.
Трапеза длилась менее двух минут. Вампиры быстро насытились, а их ослабевшие жертвы тряпичными куклами сползли на пол. Вампирша подхватила юношу. Она быстро надрезала свою ладонь, зажала рану юноши, так чтобы кровь смертного и бессмертной смешалась. Потом Сесилия небрежным ударом вспорола себе левое запястье, — манжеты её, расшитого золотом, платья были заблаговременно расстёгнуты, — и дала струйке своей крови стечь в открытый рот Хиама. Обращаемый в вампира цепко схватил руку Сесилии, прижался к ней, жадно ловя каждую каплю вечности.
Через пять минут посвящение было окончено. Хиам поднялся, и по залу прошелестели аплодисменты. Аплодировала правая половина зала… Левая безмолвствовала.
Марис не поднялась. Побледневшая ещё больше, хотя это казалось невозможным, девушка лежала неподвижно. Магнус влил несколько капель крови в рану на её шее. Потом, не найдя в обращаемой отклика, он попытался напоить её своей кровью, но и это не помогло.
— Девушка выбрала смерть, — прокомментировал Адам. В светлых, спокойных глазах вампира не отразилось никаких чувств. — Что ж, такое бывает, хоть и редко. Подлинно бесстрашные люди отвергают нашу вечность — замену смерти. Впрочем, юноша тоже не пробудет бессмертным долго. Фамилию Калькар преследует злой рок: ещё ни один из обращённых Магнусом и Сесилией не дожил до столетия. Да что я говорю! Хотя бы до пятидесятилетия! Всякий раз Магнус и Сесилия остаются единственными бессмертными Калькарами.
— Хиам кажется достаточно сильным, — усомнился друг.
— Что ж, я отмерю ему… лет тридцать — тридцать пять. А ты, Леонард, подумываешь о том, чтобы окончательно перейти на нашу сторону? Вижу, сегодня ты выбрал половину бессмертных…
Леонард вновь быстро глянул на "смертную" половину зала.
— Я ещё не уверен. А сколько бессмертных лет ты мне отмеришь?
Вампир задумался:
— Ты — лакомый кусок для Бездны. Если быстро поставишь Ей барьер, проживешь столетия, если же нет… лет пять, — поняв, что сказал лишнее, Адам спохватился: — Но я помогу тебе поставить барьер!
Лицо смертного не отразило его огорчения, но руку, стиснутую в кулак, он спрятал за спину: — Благодарю за честность, Митто. Теперь всё-таки расскажи про тот меторский случай…
— Так и быть, расскажу, — согласился Адам, обрадованный сменой темы. — В Меторе была одна очень странная смерть, и мы с Хэлли отправились её разведать. Скандальное происшествие! В местном музее искусств проходила выставка древностей, и один из посетителей был найден обращённым в её экспонат. В мумию. Тело нашли около пустующих служебных комнат. Хэлли стояла за то, что это шутка какого-нибудь больного сотрудника или же акция для привлечения внимания к музею. Она проспорила мне. В мумию был обращён вампир, отправившийся на выставку поохотиться.