Устрялов Н. (1). Т. VI. С. 273-276
По тону этого показания видно, что оно писано с голоса, требовавшего, чтоб писали именно так, как было написано. Царевич обвиняет себя в ханжестве, в «конверсации» с попами и чернецами, в неохоте к воинским делам, в том, за что постоянно сердился на него Пётр. Язык показания совсем не обычный язык царевича, слишком известный по его письмам; и язык и склад речи – Петровы.
Костомаров Н.И. (2). С. 25
Трудно сказать, писано ли это показание Алексеем, по собственному убеждению, или по внушению Толстого. Костомаров замечает: «По тону этого показания видно, что оно писано с голоса, требовавшего, чтобы писали именно так, как было написано… Язык показания совсем не обычный язык царевича, слишком известный по его письмам: и язык, и склад речи – Петра» . Мы не думаем, чтобы можно было обвинить царя в составлении заранее для сына этой записки или в чрезмерном давлении, произведённом при этом случае на Алексея Толстым. К тому же такое нравственное давление едва ли могло иметь особенное значение в то время, когда царевича и до этого допроса 22 июня и после него подвергали страшным истязаниям. Наконец, нельзя не обратить внимания и на то обстоятельство, что даже при самом сильном обвинении, относящемся к связи с Карлом VI, часто повторяемое слово «ежели бы» лишает все эти показания главного значения.
Брикнер А. Г. (1). Т. 1. C.348
Царевич более и более на себя наговаривал, устрашённый сильным отцом и изнеможённый истязаниями. Бутурлин и Толстой его допрашивали. 26 мая объяснил он слово ныне в письме к архиерею, им написанное, зачёркнутое и вновь написанное. Несчастный давал ему по возможности самое преступное значение.
Пушкин А.С. История Петра. С. 397
По возвращении генерала Бутурлина и тайного советника Толстого от царевича Алексея Петровича, к которому они посылаемы были от государя с вопросами, его величество им сказал: «Теперь видите ясно, что он – другая Софья».
Нартов А. Достопамятные повествования. С. 199
Наконец, он сознался царю: «Ежели бы бунтовщики меня когда-нибудь бы (хотя и при живом тебе) позвали, то бы я поехал».
Брикнер А. Г. История Петра Великого: В 2 т. Т. 1. – М.: ТЕРРА, 1996. C.347
Важнейшее из показаний, оказавшее более всего пагубного влияния на судьбу царевича, состояло в таких словах: «Когда слышал о мекленбургском бунте (войска русского, как писали в иностранных газетах), радуяся говорил, что Бог не так делает, как отец мой хощет, и когда бы оное так было, и прислали бы по меня, то бы я с ними поехал; а без присылки поехал ли или нет, прямо не имел намерения, а паче и опасался без присылки ехать, а когда-б прислали, то-б поехал. А чаял быть присылке по смерти вашей, для того, что писано, что хотели тебя убить, и чтоб живаго тебя отлучили, не чаял. А хотя б и при живом прислали, когда б они сильны были, то-б мог поехать».
Костомаров Н.И. Исследования, документы. Царевич Алексей Петрович (по поводу картины Н.Н. Ге). М. Книга. 1989. С. 25
Как страшно звучит здесь частица «бы»: дал бы, пошёл бы, взял бы – частица «бы», ведущая, однако же, на плаху! А в подлинных документах тайного венского архива нет ни единого слова даже и о предположениях этих, намерениях и переговорах.
Погодин М.П. (1). С. 456
Главные участники суда над ним установили, что тот замышлял сделаться обладателем короны, учинив для этого заговор с некоторыми придворными вельможами, а также, что он просил императора Карла VI участвовать в таком деле, одним словом, решив лишить своего отца жизни и короны.
Герцог де Лириа-и-Херика. Донесение о Московии в 1731 году. С. 87
После всего вышеизложенного, несчастный Царевич был отвезён обратно в крепость, где содержится под строжайшим караулом.
Известия голландского резидента де-Биэ. С. 324
Домогательства врагов царевича добыть уничтожающие его показания, таким образом, увенчались успехом. На их основании установлено было, что он неискренно отказывался от престолонаследия, а в действительности очень желал наследовать, и не прочь был искать для того иноземной помощи, например, цесарской; рассчитывал и на внутреннюю смуту, т.-е. на массу недовольных петровскими жестокостями и преобразованиями, особенно на духовенство и даже на армию, и хотя никакого злодеяния не замышлял против отца, но ожидал скорой его смерти, на основании разных соображений, например, частых недомоганий, видений и прорицаний… Очевидно, если записи показаний верны действительности, царевич с отчаяния или по принуждению сам писал на себя всё, что от него требовали его враги, только бы его более не мучили.