Устрялов Н. (1). Т. VI. С. 285
Вполне возможно, что царевич, пусть даже мало одарённый, мог из-за страха смерти испытать такое потрясение, о котором было только что упомянуто, зная, тем более что его преступления заслуживают наиболее подобающего наказания.
Герцог де Лириа-и-Херика. Донесение о Московии в 1731 году. С. 88
Совсем другое разсказывает Плейер в письме к имперскому графу от 7-18 июля о смерти царевича: «Ваше сиятельство из последней реляции моей от 4-15 июля изволили усмотреть совершенно простое известие о смерти и погребении кронпринца. Я опасался, чтобы письмо моё не было вскрыто в здешней канцелярии и не обнаружилось совсем не то, что здесь обнародовано и напечатано; цыфирное письмо возбудило бы подозрение; обыкновенное же, с подробным изложением, как было дело, по моему мнению, и почти всех людей, могло бы навлечь на меня оскорбление со стороны Русских. Кронпринц скончался не 8 числа, (т. е. не 27 июня) рано в пятницу, как вообще говорили, а накануне, около 8 часов вечера, и не от естественнаго удара, как распространился слух: при дворе и в народе, также между иностранцами, носится тайная молва, что он погиб от меча или топора. Это мнение подтверждается многими обстоятельствами: достоверно, что о болезни его не было слышно, и накануне его пытали; в день смерти было у него высшее духовенство и князь Меншиков; в крепость никого не пускали и пред вечером её заперли. Голландский плотник, работавший на новой башне в крепости и оставшийся там на ночь незамеченным, вечером видел сверху в пыточном казамате головы каких-то людей и разсказал о том своей тёще, повивальной бабке Голландскаго резидента. Труп кронпринца положен в простой гроб из плохих досок; голова была несколько прикрыта, а шея обвязана платком со складками, как бы для бритья. Царь на другой день и после был очень весел. Семейство Меншикова в тот же вечер заметно радовалось, и тогда же благодарили Бога в церкви. Чужестранным министрам Меншиков объявил, что царевич умер как преступник; но царица обнаружила большую печаль и горесть».
Устрялов Н. (1). Т. VI. С. 286-287
Гамбург, 29 июля. Из Петербурга пишут, что Царевич скончался 26 истекшаго месяца, в 6 часов пополудни, от апоплексическаго удара, поразившаго его по объявлении ему приговора. В то же время казнены смертью некоторыя лица, принадлежавшия к партии покойнаго Царевича, и некоему иностранному Министру (послу), пребывающему в С.-Петербурге, оказано неудовольствие за то, что он позволил себе некоторыя речи, касательно Царевича.
Из сообщений тогдашних европейских курантов (газет). Oprechte Haerlemse Dingsdaegse Courant, a. 1718, № 31
…Послана к цесарю граммата об отозвании из России резидента Плейера за лживыя донесения Венскому двору о царевиче. «Сын наш Алексей», сказано в царской граммате к цесарю «объявил нам список с реляции резидента вашего Блейера к вашему величеству и ему, сыну нашему, от вашего имперскаго графа вице-канцлера Шонборна сообщённой, в которой он вашему величеству многия лжи о нашем государстве, и многия клеветы о особе нашей и супруги нашей ложно доносил, и о некоторых комплотах войск наших, и о согласии и сообщении с ним некоторых поданных наших сообщал, с котораго письма прилагается копия. Хотя он сообщением дел такой важности нарушил Право Народное; но мы, ради приязни к вашему величеству, ничего ему не учинили. Просим только, чтобы вы повелели как наискорее его от двора нашего отозвать: ибо мы с ним ни о каких делах более трактовать не будем».
Устрялов Н. (1). Т. VI. С. 228
На вопрос о том, откуда взялась у меня мысль, что царевич Алексей умер неестественною смертью и что ему открывали вены, я могу ответить, что хотя и не доверяю этому, полагаясь более на то, что вице-канцлер [Шафиров] сказал мне и датскому резиденту г-ну Вестфалену во время обеда 8 числа, в день годовщины Полтавской победы, но должен, однако же, сознаться, что многие разделяют эту мысль. Конечно, было бы невозможно обращать внимание на все слухи и толки, которые ходят по городу; так, например, несколько детей и старух рассказывали различно о том, как выставлено было тело царевича. Одни говорили, что прикладывались к его рукам, другие это отрицали; одна старая повивальная бабка рассказывала моей жене, что были допущены к целованию руки, говоря, что заподлинно это знает, потому что дочь её живёт в крепости, и в квартире её готовилась пища царевичу.