Умер, убит, отравлен, задушен?
Скажем в заключение несколько слов о смерти царевича Алексея. Г. Устрялов приводит девять свидетельств о ней. Три говорят просто, что он умер; одно, что у него сделался апоплексический удар; два, что, ему отрубили голову (в том числе одно удостоверяет, что это сделал сам царь), остальныя три упоминают о яде, о растворении жил и о задушении подушками. Г. Устрялов полагает наиболее вероятным, что царевич умер к вечеру вследствие утренней пытки. Не оспаривая вероятия такого мнения, скажем, что всё-таки оно не может быть принято окончательно за несомненное.
М. Лонгинов. Из рецензии на VI том «Истории царствования Петра Великого» Н. Устрялова. Сборник Общества любителей российской словесности. М.,1859. № 32, отд. II. С. 11. Далее: Лонгинов М. С указанием страницы.
Со времени заговора Дон-Карлоса, сына Филиппа II, короля Испанского, христианский мир не видел ничего подобного этому событию…
Известия голландского резидента де-Биэ. С. 328
В Европе говорили и даже печатали, что царь приказал перевести с испанского на русский судебное дело Дона Карлоса, этого несчастного принца, которого его отец Филипп II заключил в тюрьму, где этот наследник великой монархии умер; но никогда не было процесса Дона Карлоса, и никогда не было известно, умер ли этот принц насильственной или естественной смертью. Пётр, самый деспотичный из монархов, не нуждался в примерах. Достоверно то, что его сын умер в своей постели на следующий день после приговора и что у царя в Москве была одна из лучших аптек Европы. Между тем возможно, что царевич Алексей, наследник самой обширной монархии мира, единогласно осуждённый подданными его отца, которые могли бы стать однажды его подданными, мог умереть от потрясения, которое произвёл в его теле столь странный и зловещий приговор.
Вольтер. (1). С. 26
Всеобщее мнение гласит, что царевич умер вследствие сильного потрясения, вызванного тем, что ему объявили почти одновременно о смертном приговоре и о помиловании. Но те, кто прекрасно осведомлён о том, что происходило в это время при русском дворе, знают, что царь Пётр, на словах помиловав своего сына, послал к нему хирурга, которому приказал сделать царевичу сильное кровопускание. Он сказал: «Я приказываю тебе открыть ему четыре вены». Эта операция была выполнена в присутствии царя в Петропавловской крепости. Так утверждают многие люди.
Вильбуа. Рассказы о российском дворе. // Вопросы истории. №12, 1991.
Разсказывали, что когда по объявлении Царевичу смертнаго приговора, он был поражён апоплексическим ударом, и по совету врачей признано было нужным открыть ему кровь, было слишком много выпущено крови, и что таким образом он скончался в тюрьме, в сильнейшем страдании
Из сообщений тогдашних европейских курантов (газет). Oprechte Haerlemse Dingsdaegse Courant, a. 1718, № 32
Но все убеждены в том, что Е[го] В[еличество] приказал дать ему яд, как только ему был произнесён приговор, чтобы все верили, что намерение царя было простить его. И это тоже может быть неправдой.
Герцог де Лириа-и-Херика. Донесение о Московии в 1731 году. С. 88
…Я уже объявлял, что царевич, наверное, был обезглавлен, и теперь прибавлю ещё, что родившийся в Москве и в 1721 году умерший генерал Адам Адамович Вейде отрубил принцу голову топором по повелению его отца.
Пастор Бюшинг, издатель и первый комментатор записок Бассевича. Цит по: Записки о России при Петре Великом, извлеченные из бумаг графа Бассевича, который жил в России, состоя при особе Голштинского герцога Карла Фридриха, женившагося на дочери Петра Великаго Анне Петровне. Перевод с французскаго И. Ф. Амона. Москва, 1866
25 (июня 1718) прочтено определение и приговор царевичу в Сенате… 26 царевич умер отравленным
Пушкин А.С. История Петра. С. 376
Откуда узнал Пушкин об отравлении? Сюжет этот был ещё столь опасен в то время, что лишь теперь с помощью криминалистов известный пушкинист И.Л. Фейнберг прочёл тщательно зачёркнутые строки в дневнике переводчика Келера: «Пушкин раскрыл мне страницу английской книги, записок Брюса о Петре Великом, в которой упоминается об отраве царевича Алексея Петровича, приговаривая: «Вот как тогда дела делались». Пушкин верно понял, что именно так тогда дела делались, но подробности насчёт отравления были недостоверны: записки Брюса считаются едва ли не подделкой конца XVIII в. Как видим, даже Пушкин, жадно вылавливавший каждую деталь тайной истории Петра, не смог прийти к ясной истине.