«Кто–то идет!» — раздался крик дозорного. Ионафан бросился к городским воротам, где разбирали чью–то тяжбу его дед с дядьями. Вошедшие незнакомцы валились с ног от усталости, по лицам, покрытым толстым слоем пыли, струился пот. Ионафан пробился через толпу, чтобы лучше расслышать, что они говорят.
— Мы пришли из Иависа Галаадского… — этот город, принадлежащий колену Манассии, находился в его уделе: на восточном берегу Иордана, к югу от Галилейского моря, — …спросить у царя, что делать.
— Дайте воды нашим братьям. — Кис взмахнул рукой. — Быстрее, пусть расскажут, что случилось!
Пока вестники, задыхаясь, глотали воду из деревянных чаш, собрались воины.
— Наас, — только и сумел произнести один из гонцов, перед тем, как осушить очередную чашу. Люди зашептались между собой: «Этот змей!» Все уже слышали о царе Аммонитян и опасались вторжения. Освежившись, посланцы обратились к Кису и другим старейшинам.
— Наас осадил наш город. Старейшины просили его о союзе, обещали ему служить. Он согласился, но только при одном условии: он выколет правый глаз каждому жителю города — на позор для всего Израиля!
Если Маас получит желаемое, Иавис Галаадский на годы останется беззащитным, а путь во владения других Израильских колен будет открыт врагам.
Мужчины подняли вопль, раздирая одежды: «Бог нас оставил!»
Женщины кричали и плакали.
Завидев отца, возвращавшегося с волами с поля, Ионафан выбежал ему навстречу. Саул не смотрел на него — взгляд его был устремлен на рыдающую толпу.
— Что такое? Почему все плачут?
Ему передали известия из Иависа.
— Змей осадил Иавис Галаадский.
Один из вестников успел рассказать все Саулу еще до того, как к ним приблизились Кис с Авениром.
Саул распростер руки и издал звук, подобного которому Ионафану никогда в жизни не доводилось слышать из уст человеческих. В ужасе он отшатнулся от отца. Люди замолкли, уставившись на Саула. От его рева волосы у Ионафана на затылке встали дыбом.
Весь побагровевший, сверкая глазами, Саул сорвал со своих волов ярмо. Шагнул к человеку, рубившему дрова у ворот, выхватил у него топор и, с криком воздев его над головой, обрушил на шею ближайшего вола. Животное забилось в предсмертных судорогах, а Саул тем временем прикончил второго. Никто не шелохнулся; никто не издал ни единого звука, а царь Израиля продолжал махать топором, пока не рассек туши своих волов на части.
В окровавленной одежде, не выпуская из рук топора, Саул развернулся к народу. Дети попрятались за спины матерей. Мужчины отпрянули, отпрянул даже Кис, который, побледнев, как полотно, неотрывно следил глазами за сыном.
— Шлите послов! — царь Саул вонзил топор в отрубленную голову вола. Он указал на трупы животных. — Так будет с волами всякого, кто не пойдет на битву вслед Саула и Самуила! Смотр войска в Везеке!
Усмехаясь, Авенир выкрикнул одиннадцать имен и отдал приказ нести весть ко все колена.
— И скажите всем, что в Израиле правит царь!
Ионафан не сводил глаз с отца, убежденный, что только что слышал глас Божий, исходящий из его уст.
— Царь Саул! — выкрикнул он, потрясая в воздухе кулаками. — Царь Саул!
И все воины подняли руки и кричали вместе с ним.
В Везеке собрались триста тысяч Израильтян, еще тридцать тысяч из колена Иудина. Даже те, кто ранее отворачивался от Саула, те, кто насмехался над ним, теперь со всей готовностью ожидали приказаний! По правую руку Саула стоял пророк Самуил, Ионафан — по левую.
Саул обратился к своим приближенным: — Где послы из Иависа Галаадского?
Вопрос прокричали в толпу. Послы выступили вперед из рядов воинов.
— Здесь, мой господин!
— Возвращайтесь в свой город и передайте: «Завтра будет к вам помощь, когда обогреет солнце!» Пусть старейшины скажут аммонитянам, что город сдается, и Наас может поступать с ними, как ему заблагорассудится, — он холодно усмехнулся. Откуда знать аммонитянам, что царь Израиля уже собрал войско. — Пускай возвращаются в свой стан и празднуют победу. В последний раз. Потому что мы нападем на них во время утренней стражи!
Мужи Израиля ликовали, потрясая копьями и палицами. Ионафан гордо улыбнулся. Кто сейчас усомнится, что его отец — истинный царь! Враги Израиля еще увидят, каков избранник Божий на поле брани!
— Авенир! — сделал знак Саул.
— Да, господин мой!
— Раздели народ на три отряда. Если один будет разбит, два других будут сражаться дальше. Падут два — останется один. — Каждый командир должен знать свою задачу.